(продолжение)
Фрагментарность исследований проблем агропроизводства в принципе направлена на оправдание курса правительства на примат госсобственности в сельскохозяйственном производстве. Кстати, в философском смысле слово примат означает — примитивное, неоформившееся начало, субстрат идеи. Жизнь подтверждает правоту философов…
Все годы советской власти посвящены большевиками войне с таким пережитком прошлого, как частная собственность на основные средства производства, но и на результат деятельности советского человека. В наиболее жесткой форме эти отношения формировались в сельском хозяйстве через физическое уничтожение хозяев (кулаков) и рабский труд сельских граждан на благо процветания советской власти. Не потому ли трудолюбивые колхозники как черт от ладана бежали из деревни? Продолжают и сегодня уносить свои натруженные руки в город или за границу – потуги вертикали не совсем убедительны для белорусов в реализации аграрной политики. В конкретных депрессивных областях тоже – держаться ведь не за что. А вместе с этим девальвируется и реноме страны с сильной социальной политикой и высококачественной жизней населения. Кстати, именно сегодня возникают проблемы успешной интеграции не только в мировое сообщество в целом, но и в экономическое пространство развитых стран, что для нашей страны продолжает иметь определяющее значение.
Ад родных хат…
Если взять статистику по динамике сельского населения за последние 25 лет, мы с вами увидим катастрофическую ситуацию в первую очередь в Витебской, Гомельской и Могилевской областях. Если в целом по Беларуси население с 1996 года сократилось на 827 613 человек или на 8,9 %, то в Гомельской области жителей стало меньше на 12,2 %, в Могилевской – на 18,0 % и в Витебской области на 20,8 %. Фактически в этих областях «стерты» с карты Беларуси такие города как Бобруйск, Жлобин и Мозырь, Полоцк и Новополоцк. Еще ужаснее положение с населением в сельской местности. В целом по Беларуси деревня «потеряла» 1 173 231 жителя или 36,2 % от уровня 1996 года. А вот что произошло на территории тригубернаторства: за четверть века потеряно 613 081 сельских жителей или 44,3 % от уровня 1996 года. Конкретно: Гомельская область потеряла 38,5 %, Могилевская область – 47,1 %, Витебская область потеряла 48,2 % граждан, проживающих на селе. Заметим, что отток сельского населения из пострадавших от аварии ЧАЭС Гомельской и Могилевской областей заметно ниже (Могилевская область – 187 629, Гомельская – 190 086 человек), чем из «чистой» Витебской области (232 966). Отток населения подразумевает как сумму безвременно ушедших в мир лучший, так и результаты миграционных потоков. Впрочем, это уже не совсем и принципиально, хотя бегство из деревни ее жителей и симптоматично. Более наглядно процесс можно продемонстрировать следующим образом – ежегодно в каждом районе трех областей исчезает по одному агрогородку от 500 до 700 жителей. Кстати, чиновники уменьшение надоев молока в Витебской и Гомельской области не «сваливают» на климатические условия, а чистосердечно признают, что причина создавшегося положения в нехватке кадров и невыполнении технологических регламентов. А ведь в большей или меньшей степени работников не хватает во всех регионах трех исследуемых областей. В Могилевской области проблемы нехватки кадров в животноводстве принялись в 2022 году решать весьма оригинально (радикально?) – запланировано закрыть все старые неперспективные фермы, где доят в молокопровод, а работников (и коров) перевести на современные молочно-товарные комплексы с получением продукции в доильных залах. Благо, мест там достаточно – в настоящее время «современные» фермы имеют в области 23 000 пустующих скотомест для высокопродуктивных коров. Ударно над этим проектом трудятся в Кричевском, Мстиславском, Чауском и Костюковичском районах. Увы, параллельно теряются продуктивные скотоместа старых ферм и восстановить их будет невозможно – на многих фермах надои выше, чем на современных комплексах. Не факт, что при этом не будут утеряны опытные кадры скотников, телятниц и доярок, но их дети точно в деревне работать не останутся.
Можно долго говорить о прогрессивной социально-экономической политике государства, о «развитии человеческого потенциала, всестороннем гармоничном развитии человека, устойчивом развитии регионов», но без реального подтверждения данной идеологической лабуды отток из села, в первую очередь, молодежи будет только нарастать. Возьмите заработки в сельской местности: во многих районах они составляют не более 60 % от среднего по административной территории. Нет смысла приводить примеры, но особенно контрастно выглядит ситуация в промышленно развитых регионах. Можно сравнивать зарплаты в областных и районных центрах, особенно, если в данной местности размещаются крупные промышленные предприятия, пусть даже и не эффективно работающие: «Белшина», «Могилевхимволокно» или в целом Могилевский район с высокоразвитой промышленностью. Тоже можно сказать о Мозырском и Гомельском, Новополоцком и Оршанском районах. В любом случае ощущается низкий уровень доходов именно в сельской местности по сравнению с другими отраслями экономики. Тем более, что статистических данных мы никогда не получим в разрезе хозяйств ни по одному из районов, хотя по отдельным хозяйствам местная печать с удовольствием публикует данные о тысячных зарплатах их тружеников. В итоге мы наблюдаем картину с упором на присоединенные ранее хозяйства-банкроты к промышленным предприятиям (а таких немного на самом деле) или успешным фермерским хозяйствам или хозяйствам с полным циклом производства-переработки-реализации через фирменные магазины. Есть и еще одна группа успешных хозяйств: в них стабилен кадровый состав во главе с «долгоиграющим» и авторитетным руководителем. Увы, как раз в зоне ответственности тригубернаторства таких хозяйств немного и перспективы для их умножения не так уж и реальны.
Кстати, к теме зарплат в сельских районах исследуемых областей мы еще вернемся, но с упором на отсутствие их жесткой привязанности к результатам деятельности. Но, не только хлебом единым жив сельский труженик: проблемы с медицинским обслуживанием (попробуй доберись до районной больницы), в том числе и по причине отсутствия врачей нужных специальностей; желает быть лучшим школьное образование, хотя как раз особого недостатка в учителях не фиксируется (с численностью школьников проблема – в Гомельской области в среднем в каждой из 321 сельских школ учится по 92 ученика – в 7 раз меньше, чем в советские времена); проблемы с инфраструктурой, усилившиеся с массовым строительством агрогородков и концентрации в них рабочих мест и более качественного обслуживания населения. Разве имеют перспективу процветания деревни, в которые продукты доставляются автолавками!? Вот и бегут сельчане «ад родных хат, ад родных ніў…”, бегут, чтобы навсегда покинуть малую родину и возвращаются только в день поминовения самых родных и близких… Как по-другому понимать ситуацию в Шкловском районе (малая Родина Главы государства), если после войны численность населения насчитывала 52 000 жителей, а на начало 2022 года их менее 26 000 – что произошло на территории передового района страны в безвоенное время с дождем инвестиций в последние годы?
Такая вот проза бездарного отношения к сельской действительности. Увы, погибающих (згвалтаваных) деревнь намного больше, чем перспективных, в которые вложены миллиарды долларов инвестиций…
(продолжение следует)