И действительно ли после него будет «новый Лукашенко»?
«Придет время — изберете нового Лукашенко или кого-то еще там», — заявил 11 февраля с трибуны Всебелорусского народного собрания человек, правящий страной уже 27-й год. Но когда будут новые выборы и собирается ли он сам баллотироваться снова, публика так и не узнала. Отдельный вопрос — насколько хочет общество «нового Лукашенко», пишет Александр Класковский на naviny.online.
Жесточайший политический кризис в стране вождь режима объяснил сугубо происками внешних врагов. «Цветная революция в Беларуси была невозможна. Поэтому, опираясь на определенные внутренние силы, была предпринята попытка не цветной революции, а мятежа по принципу блицкрига. Блицкриг не удался», — возвестил Лукашенко, играя на коннотациях словечка «блицкриг».
Он сравнил Беларусь с господствующей высотой на поле боя в центре Европы. Зачем боязливому, мягкотелому Евросоюзу искать на свою голову приключения, создавать очаг нестабильности на своих восточных рубежах, зачем натовцам вторгаться в синеокую республику, зная о неминуемой ответке со стороны ядерной России, — эти элементарные вопросы остались не проясненными.
Заколдованный круг экономического прозябания
Из речи главы политического режима следует, что белорусское руководство в упор не хочет видеть или признавать внутренних причин невиданного кризиса, расколовшего общество. Весь анализ свелся к тому, что на акции ходили-де в основном тунеядцы, живущие не по средствам. Их, мол, надо прошерстить по линии налоговой и заставить работать.
Да, и еще Лукашенко признался, что лично дал команду жестко разобраться с частниками, особенно с теми, которые «протестунами оказались». Ранее он называл прошлогодние события в Беларуси попыткой мелкобуржуазной революции.
В какой-то мере он прав. Потому что именно люди новой формации, которые стремятся строить свое благосостояние независимо от государства, стали активной силой прошлогодних протестов.
Первый белорусский президент и прежде не горел идеей рыночных реформ, приватизации, а уж теперь и подавно. В таких реформах он чувствует угрозу своей системе. Поэтому экономический прогресс видит сугубо в смене технологий, ужесточении дисциплины, реализации неких госпрограмм.
Но как поднять благосостояние белорусов при неэффективном госсекторе? Лукашенко повторил с трибуны ВНС свой старый рецепт, который, видимо, считает не только действенным, но и остроумным: «Раздеваться и работать».
Эта концепция сулит стране перспективу экономического прозябания. Показательно, что уже нет речи ни о каких красивых цифрах средней зарплаты на перспективу. Лукашенко выдал за великое благо уровень пятисот долларов в эквиваленте, при том что он был превзойден еще в 2010 году, а потом девальвации его раз за разом подрубали.
Сегодня Беларусь — одна из беднейших стран Европы, и шансов выбраться из ямы при теперешней экономической политике не видно. Менять же ее Лукашенко не хочет, опасаясь крушения устоев своей системы единоличной власти. Это заколдованный круг.
Про «мордоворота» и Светлану с котлетами
Именно ощущение этого заколдованного круга плюс возмущение фальсификациями на выборах, зашкалившей жестокостью силовиков и подтолкнули многих белорусов в прошлом году к протестам.
К слову, Лукашенко сегодня, убеждая в своей уверенной победе на минувших выборах, сделал пикантную оговорку: «У наших же губернаторов есть привычка — показать, у кого лучше. И кто-то там полпроцента-процент-два мог дописать. Ну нельзя же нарисовать 80%».
Дело не в том, сколько приписали, а в том, что в принципе признается: официальные результаты выборов рисует вертикаль, которая по закону никаких прав на это не имеет.
А если так, то у народа было полное право на возмущение и протест. Но его жестоко подавили, зачистка продолжается, слово «протестун» звучит как издевательство, используется в качестве клейма. И никакого диалога с оппонентами в повестке дня власти нет.
Более того, Лукашенко в очередной раз попытался окарикатурить, демонизировать своих политических противников, для чего огласил пункты якобы их программы. Это — повальная приватизация с выбрасыванием работников на улицу, платное образование и медицина, выход из интеграционных объединений с участием России, курс на вхождение в Евросоюз и НАТО, насаждение белорусского языка с детского сада. В общем, звериный оскал дикого капитализма, русофобия и разрушение традиционных ценностей. Чья это программа, где ее можно почитать, непонятно.
Отдельный пассаж был посвящен Светлане Тихановской и ее мужу Сергею: мол, если бы победила альтернатива, то страной де-факто правил бы «мордоворот, которого взяли в Гродно», а она жарила бы котлеты.
Архитектору системы не хочется ее серьезно перестраивать
В четырехчасовой речи Лукашенко охотно ругал и дискредитировал врагов, делал много лирических отступлений, ностальгировал, шутил на темы выпивки и однополых браков, пространно рассуждал об уборке снега и здоровом образе жизни (все на лыжи!). Но не было главного — анализа истинных причин внутриполитического кризиса и убедительной концепции развития страны.
Без признания же вины властей за этот кризис и уважительного диалога с теми, кто хочет настоящих перемен, разрулить внутриполитическую ситуацию не удастся. Как ни закручивай гайки, страну будет и впредь лихорадить.
При этом Лукашенко уже стал в какой-то мере заложником своих прежних обещаний. С трибуны ВНС он заявил, что к концу года будет готов проект новой конституции, а в 2022-м пройдет референдум по ней. Когда состоятся новые — открытые, как он пообещал, — выборы, непонятно. Как и то, будет ли первый президент претендовать на это кресло в очередной раз.
К тому же, как отметил в комментарии для Naviny.by эксперт аналитического центра «Стратегия» (Минск) Валерий Карбалевич, не факт, что обещанные новые выборы состоятся ранее 2025 года, когда у Лукашенко заканчивается нынешняя каденция.
Далее, он снова анонсировал перераспределение полномочий от президента другим ветвям власти, но, судя по контексту, вряд ли оно будет радикальным. Архитектор системы явно не хочет не то что ее ломать, но даже серьезно перестраивать.
Всегда будет не время уходить
Особо стоит обратить внимание на намерение вождя политического режима придать ВНС конституционные полномочия.
По мнению Карбалевича, Лукашенко даже в случае, если придется оставить пост президента, не собирается уходить из политической жизни. Как предполагает аналитик, нынешний глава режима наметил для себя должность руководителя ВНС, которое обретет особые полномочия, превратится в конституционный орган, призванный, по замыслу, быть стабилизатором, «некой страховкой на переходный период».
По сути, это может быть похоже на вариант, который избрал для себя первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, считает собеседник Naviny.by. Почему Лукашенко решился на референдум? Судя по всему, он считает, что «закатал протесты в асфальт и ему сегодня ничто не мешает делать то, что он захочет», сказал Карбалевич.
Однако не факт, что режим задушил сопротивление. Да, репрессиями можно посеять страх, но ими не переубедить недовольных. Общество будет находиться в сдавленном, напряженном состоянии. И какой-то триггер может спровоцировать новую волну протестов. Ведь в программной речи вождя на ВНС не оказалось убедительных ответов на вопросы, поставленные сторонниками перемен.
На тему конституционной реформы Лукашенко рассуждал туманно и сумбурно. Похоже, он до конца сам не определился. И вариант возглавить ВНС для него пока, пожалуй, лишь план Б, нечто вроде запасного аэродрома.
Ясно лишь то, что первый президент не спешит становиться политическим пенсионером и тем более не намерен, как он выразился, отдавать Беларусь на поругание. Речь увенчалась полюбившимся рефреном: «Любимую не отдают».
А поскольку страну, скорее всего, будет и впредь колбасить, политические противники не сдадутся, то для Лукашенко всегда будет не время уходить. Ведь с его точки зрения это приведет к катастрофе для Беларуси и его лично (показательно упоминание в сегодняшней речи о печальных судьбах Муаммара Каддафи и Саддама Хусейна).
Наиболее вероятно, что за свое нынешнее кресло вождь политического режима будет держаться, как он некогда выразился, до последнего омоновца. И, скорее, предпочтет отстреливаться из автомата, чем сесть за стол переговоров с ненавистной оппозицией.