Кремль действительно заинтересован в том, чтобы в нашей стране состоялся общенациональный диалог, заявил в комментарии «Белорусскому партизану» директор института «Палітычная сфера» Андрей Казакевич
– Воскресенский зарегистрировал «Круглый стол демократических сил», но в Координационном совете это называют цирком. Появляются и другие инициативы, например, Черечень обсудил с Кочановой возможность создания платформы для диалога с обществом. Что вы думаете по поводу перспектив проведения круглого стола?
– Безусловно, разрешение политического кризиса требует некоего соглашения и компромисса между властью и обществом. Но понятно, что предлагаемое Воскресенским, учитывая его репутацию, вряд ли может стать приемлемой и легитимной площадкой для общенационального диалога. Тоже самое можно сказать об инициативе Черечня.
Сложно представить, чтобы без учета мнения Координационного совета состоялся реальный и эффективный диалог.
Кроме того, существует как минимум два серьезных препятствия, из-за которых вряд ли хоть какая-то серьезная оппозиционная структура вступит в диалог с властями.
Невозможно начинать обсуждать будущее Беларуси без освобождения политических заключенных и остановки насилия и репрессий.
– Готовы ли власти идти на реальный диалог? Пока кажется, что их устроит имитация в виде проекта Воскресенского.
– Власти могут пойти на диалог только вынужденно. Если будет возможность провести имитацию, если удастся подавить протестное движение, если удастся гарантировать в этом вопросе нейтралитет Кремля, который продвигал идею общенационального диалога, то тогда власти, конечно, ни к кому прислушиваться не станут.
Но большой вопрос, удастся ли им это сделать. Устроит ли имитация диалога Россию? И решит ли это политический кризис, т.е. снизит ли градус протестных настроений, которые могут быть выражены в разных формах, не только в форме уличных протестов.
– Действительно ли Россия желает увидеть общенациональный диалог в Беларуси? Зачем он Москве?
– Транзит власти в Беларуси и общенациональный диалог, проведенный с инициативы Москвы, может увеличить здесь влияние России.
Второй момент: для Москвы важно, чтобы политический кризис в Беларуси действительно был разрешен. В том числе, с точки зрения региональной безопасности.
Если общенационального диалог не состоится, то непонятно, как может быть разрешен политический кризис: протестные настроения, загнанные вглубь, будут накапливаться и проявляться в других формах. Все это в перспективе может привести к непредсказуемым последствиям.
Если Россия займет позицию исключительно поддержки Лукашенко, то будущий взрыв может привести к появлению в регионе еще одного антироссийского или нелояльного Москве государства.
Поэтому Россия заинтересована в том, чтобы кризис был разрешен, чтобы власть в Беларуси поддерживалась большинством общества, а не небольшой группой.
Хотя, пожалуй, это не единственный сценарий, который рассматривают в Кремле.
– А в чем может состоять план Лукашенко: подавить уличные протесты и потом организовать диалог на своих условиях?
– Мне кажется, что самое страшное в этой ситуации, что никакого четкого плана у властей нет. Скорее, они просто реагируют на вызовы, не думают о стратегии.
Сейчас, пожалуй, у них видение такое: ни с кем за стол переговоров садиться нельзя, пока не будет подавлен протест, пока не будет возвращена инициатива во всех сферах. Но если такое случится, то у властей уже может возникнуть вопрос: зачем нам этот диалог, если мы всех подавили?
Но как я сказал, все-таки есть очень серьезные ограничения для такого желаемого для властей развития событий.