«Народная Воля» поговорила с политологом Андреем Суздальцевым, которого много лет назад депортировали из Беларуси.
Все эти годы Андрей держит руку на пульсе белорусских событий. Но недавно прошла информация, будто его за необоснованную критику белорусской власти увольняют из Высшей школы экономики в Москве…
– Андрей, расскажите, как у вас дела? Как с работой? Увольняют вас или нет?
– Ничего не скажу, не буду комментировать эту тему. Скажу только, что мне очень тяжело. Но я держусь, уже пятнадцать лет держусь!
– Вас депортировали из Беларуси в 2006 году. И на пять лет запретили въезд. После вы приезжали в Минск?
– Нет. Никогда не приезжал. Понимаете, какая штука: я ведь государственник. Мне сказали тогда, что я представляю угрозу национальной безопасности, – я собрался и поехал. Я не пойду против государства никогда. Могу пойти против правительства, но не против государства.
А потом возвращаться было нельзя. Как раз в то время, когда истек срок запрета, в Минске взяли в заложники Владислава Баумгертнера, бывшего гендиректора компании «Уралкалий».
– Ну вы сравнили! У вас же нет столько денег, сколько у Баумгертнера!
– Тем не менее около двух месяцев он провел в не очень комфортных условиях. Поэтому, глядя на эту историю, я подумал, что, если вдруг что, меня уже никто не вытащит.
– Вы довольно жестко высказываетесь по поводу белорусских событий. Каких-то угроз или просьб быть более осторожным ни от кого не поступает?
– Знаете, только от коллег противоположного экспертного белорусского лагеря. Когда-то требовали от КГБ Беларуси меня выкрасть, несколько лет были призывы меня убить. Сейчас всё утихло. Но я стараюсь не преувеличивать свою значимость. Я не такая уж и величина.
Всякие были разговоры… Помните, не так давно появилась знаменитая запись, в которой представители спецслужб вели речь об убийстве Павла Шеремета, меня там упоминали следующим после него…
Шеремет пока был в Москве, всё было нормально, а уехал в Киев – и погиб там.
– Вы место жительства менять не собираетесь?
– Пока Лукашенко у власти, конечно, я в Минск не поеду. Но я верю, что когда-нибудь всё же вернусь.
– У вас в Беларуси осталась какая-то недвижимость?
– Мы люди, очень тяжело и скромно живущие. Никаких дворцов у меня нет. К стыду сказать, к своим годам я так ничего и не заработал…
– Ваши дети живут в Москве?
– Да, через некоторое время после депортации семья приехала ко мне. Дети уже взрослые. Получили хорошее образование, хорошие вузы окончили, дочка даже магистром стала. Работают, живут почти самостоятельной жизнью.
– Я по вашему голосу слышу, что шрамы на сердце от той истории с депортацией у вас остались…
– Да, ведь жизнь была обрушена… Всё пришлось начинать с нуля. Я до конца так и не пережил эту драматическую историю, поэтому, конечно, сердце еще болит…
– Вы, наверное, сегодня, как никто другой, понимаете тех, кто вынужден уезжать из страны, оставляя здесь свое жилье, родственников, кучу каких-то любимых вещей и строить всё с нуля на чужбине. А ведь накопления на внезапную эвакуацию есть не у всех…
– Чаще всего денег нет. У меня так было.
Вообще, политическая эмиграция, депортация – это почти всегда нищета, неизвестность и безнадежность. К этому очень трудно привыкнуть.
Меня депортировали фактически на родину, но моя малая родина очень далеко, на Дальнем Востоке – я родился во Владивостоке. Специфика моей работы требует нахождения в Москве, а это очень дорогой город.
– Но вы всё равно неплохо устроились, нашли работу, получили хорошую должность, стабильную зарплату…
– Всё это никогда не покроет издержки. Годы идут, много денег уходит на здоровье – на лекарства, на врачей. Периодически я болею, и недавно вот вышел из больницы. Постоянно нужно оплачивать какие-то счета – от этого никуда не денешься. Поэтому я и говорю: те, кто уезжает, обрекают себя на долгие годы нищеты. Будет очень трудно.
– Всё равно многие уезжают – с маленькими детьми, без денег, но подальше от репрессий. Какой совет вы дали бы этим людям?
– Я хочу сказать, что отъезд даже для людей состоятельных – не панацея. Если только изначально люди жили на несколько домов в разных странах. И то это может быть травмой!
Например, я не могу посетить могилы своих родных и близких. Это драма.
За то время, что я уехал из Беларуси, умерло немало моих друзей, и я не был на их похоронах, не смог попрощаться. Умерла моя теща, у нас были очень хорошие отношения. Несмотря на то, что я русский, я очень хорошо вошел в белорусскую семью своей жены, они все для меня родные. А я не смог приехать в Минск, чтобы проводить ее в последний путь.
– А жена ездила на похороны?
– Да. Она вне политики.
– Супруга работает в Москве?
– Нет, она пенсионерка.
Поэтому эмиграция – это очень тяжело. И отъезд – совсем не панацея, он не решит проблему. Отъезд по политическим причинам – это бегство от себя, а не решение проблем. Проблемы нужно решать на месте. Да, это опасно. И я прекрасно понимаю, что режим выталкивает людей: сажает, штрафует, запугивает. И Бабарико дали 14 лет… Но я думаю, что он скоро выйдет.
– Амнистия, помилование, власть поменяется – какой из этих сценариев имеете в виду, когда говорите «скоро»?
– Скорее всего, власть поменяется.
– Не знаю, все ли разделяют ваш оптимизм…
– Есть просто объективные вещи.
Из Минска, может, и по-другому ситуация видится. Но я со стороны смотрю.
Сегодня многим кажется, что весь мир только и говорит про Беларусь. Это совсем не так. Даже в Москве не все сконцентрированы на этом вопросе…
Возвращаясь к теме вынужденной эмиграции, еще раз повторю: это невероятно тяжело. Но я никого не обвиняю. Помните, как Александр Федута, которого обвиняют в заговоре против власти, сказал: «Да, я признаю себя участником заговора»? Он иначе просто не может. Это позиция.
Был ли я опасен для Лукашенко? Был.
Я и сейчас для него опасен.
– Чем? Вы ведь аналитик, а не киллер.
– Я борюсь с режимом. Как могу. И каждый день спрашиваю себя, что могу сделать для перемен. И делаю. Поэтому, конечно, я опасен. Как и остальные сотни тысяч граждан, которые не разделяют политику властей.
– Вы вспомнили Федуту… А расскажите, что думаете по поводу громкого дела о заговоре и покушении на Лукашенко?
– Я уже говорил как-то: таких заговоров в Беларуси много, на кухнях столько всего разного обсуждают, такие сценарии – один страшнее другого!
Федута, безусловно, это интеллектуальная элита страны. Но при всем своем уме он феноменально наивен. Они очень много обо всем этом говорили, так не делаются заговоры…
Федута – неплохой политтехнолог, не понимаю, как он не понял, что их вели с самого начала, что их банально использовали… Он, конечно, яркий персонаж, но там были и другие, более активные и более решительные. Стащили профессора с дивана и сделали одним из главных заговорщиков. Ну смешно!
– В день, когда вынесли приговор экс-председателю «Белгазпромбанка», в своем телеграм-канале вы написали: «Бабарико пошел в бой с диктатурой с открытым забралом в стиле типичной европейской демократии. Это было роковой ошибкой…» После выборов 2010 года были попытки провести работу над ошибками. Как думаете, сейчас такой анализ нужен? И чьи ошибки видите вы в президентской кампании 2020 года?
– Это огромная тема, конечно, но я попытаюсь сформулировать кратко.
Ситуация, которая сложилась в 2020 году, была уникальной. По всем раскладам режим должен был пасть. В том, что он удержался, на мой взгляд, виновата наша дорогая белорусская оппозиция. Именно она спасла Лукашенко.
В Беларуси небольшая, но яркая и националистичная оппозиция, ее активисты наперечет. За все свои годы существования оппозиционеры никак не могут определиться, против кого им воевать – против Лукашенко или против Москвы? Против Москвы всегда было проще. Но в данной ситуации население Беларуси против интеграции. И когда в декабре 2019 года Лукашенко отказался подписать дорожные карты с Россией, тут же началась нефтяная война. Затем Россия огромные деньги вкладывала в борьбу с ковидом, а Лукашенко решил бороться с ним водкой. И таким образом тот базовый электорат, который всегда голосовал за Лукашенко, отвернулся от него. И получился большой протестный блок, который просуществовал примерно до середины сентября. Этот блок выступал за суверенитет, частично за белорусский язык, Россия ему нужна как страховка и поддержка. И наша белорусская оппозиция вместо того, чтобы использовать этот дар Божий, попыталась его оседлать: завела дискуссию о языке, с какими флажками идти на марши, почему не стоит национальный вопрос, бесконечные хождения по кругу с сердечками, зонтиками и так далее. И в какой-то момент люди просто поняли, что это просто дурь какая-то. На мой взгляд, националисты спасли Лукашенко. Потом говорили, что власть падет весной, затем – диалог с властью в мае, и так далее.
Я не могу говорить, что тот же Павел Латушко должен был остаться в Минске. Не могу никого осуждать, но если бы я имел белорусский паспорт, то действовал бы по-другому.
– Как любят говорить некоторые наблюдатели, всех не посадят…
– Возможности у власти тоже ограничены, всех же кормить нужно. Лагеря что ли в Европе в XXI веке строить? Но страха нагнали, конечно.
– Как думаете, по амнистии, о которой много говорят в последнее время, выпустят тех, кого правозащитники признали политзаключенными?
– Трудно сказать. Всё зависит от тех переговоров, которые идут тайными тропами. Это будет чистой воды сделка.
– Недавно Григорий Азарёнок в своем телеграм-канале, комментируя попытку покушения на него, сказал: «Они с удовольствием бы нас поубивали и перевешали…» Вам не кажется, что сегодня градус ненависти одинаково высокий как у сторонников власти, так и у ее противников?
– Было очень много мифов о какой-то особой толерантности белорусов. Но сегодня от нее не осталось и следа. Я много раз наблюдал: каждый знает, в какой храм ходит его сосед. Это о многом говорит.
Белорусы – не очень дружный народ, так сложилось исторически. И в прошлом году родственники сдавали друг друга из-за разных политических взглядов…
– Но сейчас многие отмечают: белорусы как никогда солидарны.
– Это феномен минувшего года. Когда казалось, что все вместе, а не по кухням и по хуторам.
Среди сторонников Лукашенко тоже не было единства, многие тоже ошарашены террором, который ведет власть.
Так что раскол есть, и он большой, сродни гражданской войне.
– И что с этим делать?
– Лукашенко решает эту проблему весьма своеобразно. Он категорично провозгласил, что мир объявил войну Беларуси. И надеется, что людей это объединит, они встанут на защиту страны, потянутся к нему и к власти. Это примитивно. И при этом он предлагает своим оппонентам не реальный диалог, а покаяться и смириться.
Перспектива, на мой взгляд, плохая. Если ничего не поменяется в политике властей, то этот раскол общества снова приведет к столкновениям, к гражданской войне.
– Хм… По-вашему, наивно думать, что люди запуганы настолько, что снова не выйдут на улицы?
– Страх всегда рождает ответ. Мы наблюдаем сейчас и страх власти…
Сейчас ситуация как в семье, которая распалась, а потом снова решила жить вместе. А старые-то обиды и претензии остались.
– В семье, если есть любовь, друг друга прощают.
– А как простить, если власть ошибок не признаёт?
А если признает, значит, нужны новые президентские выборы…
***
Из личного дела
Андрей Суздальцев родился в 1960 году во Владивостоке.
Окончил Дальневосточный университет, аспирантуру Академии труда (Москва). Кандидатскую диссертацию защитил в 1989 году (исследование было посвящено США).
Политолог Суздальцев работал в Беларуси с 1993-го по 2006 год. Как написано в Википедии, «поддержав в целом основы российско-белорусской интеграции, постепенно вступил в конфликт с белорусскими властями. Суть конфликта заключалась в неприятии авторитарного режима А.Лукашенко, критике попыток белорусских властей имитировать интеграционный процесс с Россией и иждивенческой по отношению к России национальной экономической модели» и так далее.
В марте 2006 года был лишен вида на жительство и депортирован в Россию. Ему на 5 лет был запрещен въезд в Беларусь. Как заявили журналистам представители паспортно-визовой службы, «в решении о его депортации был указан тот факт, что Суздальцев представляет собой угрозу национальной безопасности Беларуси». Первый гражданин Российской Федерации, ставший persona non grata в Республике Беларусь.
Был членом экспертного совета комитета по международным делам Совета Федерации России. Член экспертного совета Комитета Совета Федерации по делам Содружества Независимых Государств.
В настоящее время работает на кафедре мировой политики Московского госуниверситета – Высшей школы экономики.
Публикация – из № 51 газеты “Народная Воля”. Полный выпуск газеты можно скачать по ссылке.