После 27 марта немалую часть актива посетило уныние, так как были надежды на некое «чудо» – «проснувшиеся» массы заполнят улицы и площади Минска и режим А. Лукашенко уйдет в историю. Светлана Тихановская въедет во Дворец Независимости, а её штаб, где, между прочим, уже сформирована очень строгая бюрократическая система, начнет делить портфели и т.д.
Ничего этого не произошло, так как, чтобы поле дало урожай, его, для начала, нужно засеять. Так и в данном случае: «засеять» белорусское политической поле «забыли», Минск оставили без ресурсов, но при этом требовали от подпольного актива жертвенности. Стало понятно, что для зарубежных штабов участники уличных протестов являются расходным материалом.
Но унывать не стоит. Это революция, и она будет естественным путем проходить несколько этапов. Первый этап завершился в ноябре прошлого года – стало ясно, что ресурс мирных уличных акций исчерпан. К концу декабря 2020 г. завершился «дворовой этап». В январе-феврале были похоронены последние надежды на поддержку Запада, который отделался от белорусской трагедии декоративными санкциями и «выражением озабоченности». Сейчас пришло время распада внешних «штабов». Следом придет другое…
На самом деле все революции, начиная с Нидерландской буржуазной, страдают одними и теми же проблемами – «гнилые» лидеры, финансирование, расколы, предательства, трусость, влияние спецслужб и т.д. Стоит посмотреть на яростную борьбу среди революционеров во время Великой французской революции, или политическую борьбы в левом лагере летом 1917 года в России, что не помешало потом большевикам, силами нескольких сот человек, взять власть в огромной стране.
Все страны и народы когда-то переживали или будут переживать революции. Этот болезненный этап является социальным проявлением общих законов философии. Белорусская буржуазная революция не является в этом случае исключением. Так что процессы идут, население и страна очень быстро меняется, и даже сама революция стала чем-то привычным.
Реакция властей
Она оказалась странной. Силовики откровенно гордились тем, что в Минске «сохранен порядок», а «сотрудники ОМОН аккуратно отрабатывают радикальных прохожих и их пособников», что само по себе выглядит идиотизмом: ОМОН «аккуратно отрабатывает» и «радикальные прохожие» (пресс-служба МВД, Чемоданова).
Вот хотелось бы понять, как может ОМОН «аккуратно отрабатывать» живого человека? Сразу бить по голове или просто стрелять? И что из себя представляет «радикальный прохожий»? К примеру, вышел человек хлеба купить, но как-то радикально у него покупка получилась? Может пакетом с хлебом размахивал или бело-красно-белым голубям батон крошил… Люди в форме белорусской милиции буквально рождают новые слова и словосочетания.
На самом деле силовики реально гордятся тем, что арестовали за два дня несколько сот «радикальных прохожих». Понятно, что на самом деле арестовывать было некого. Об этом позаботилось минское подполье, но белорусские силовики словно выполняли спущенный откуда-то сверху план арестов. Для чего? Ведь в итоге получилось, что ОМОН не только сам провоцировал уличные протесты, но и создавал их, демонстрируя «пленных».
Следовательно, уличные протесты белорусским властям нужны.
Понятно, что марши нужны силовикам, так как без протестов не будет премий, да и роль Хунты в управлении государства резко упадет. А пока ОМОН бегает по городу и хватает прохожих, руководство МВД и КГБ будет развивать сеть «крышевания» и решать бизнес-проблемы.
Но нужны ли протесты А. Лукашенко? Учитывая, что современная белорусская власть представляет из себя крепко спаянный коллектив соучастников, то для мобилизации всех сил для физического спасения, небольшие уличные акции полезны. Они не дают самой массовой части властной структуры успокоиться и расслабиться. При этом А. Лукашенко и силовики нужны друг другу. Пока нужны…
Но у А. Лукашенко есть российская «повестка», и здесь уличные акции выполняют прямо противоположные функции. С одной стороны, уличные акции демонстрируют «вмешательство внешних сил», и А. Лукашенко, уверяя, что он отбивается от натиска с Запада, «плечом к плечу» с В. Путиным, мог бы рассчитывать и на финансовую поддержку Москвы. Деньги белорусскому руководителю очень нужны…
С другой стороны, напомним, что, явившись 22 февраля 2021 г. в Сочи на встречу с президентом России, А. Лукашенко уверял, что все протесты он «загнал под плинтус» и ни о каком транзите власти сейчас говорить нет смысла. Так что сейчас массовые акции могут считаться огромным ударом по А. Лукашенко, на фоне российско-белорусских отношений. И вроде все развивалось именно в такой парадигме. Напомним, что белорусские власти до 25 марта провели целую информационную кампанию запугивания населения Минска, требуя от них оставаться дома…
Так что, с одной стороны, А. Лукашенко протесты нужны для поддержания авторитета Хунты силовиков, но напротив – уличные акции опасны для диалога с Россией.
Подведем итоги
Силовики вполне могли 25 и 27 марта проигнорировать «радикальных прохожих» и отчитаться, что уличных акций вообще не было, но они поступили совершенно противоположно, создав впечатление, что акции состоялись. Это говорит о том, что А. Лукашенко в осаде. Он не надеется на Москву, а единственным его союзником остались белорусские силовики – «слабая опора», как сказал в Сочи В. Путин. Так что до «конца» еще очень далеко.
Все только начинается…
Андрей Суздальцев, politoboz.com