Минск может попасть в очередную интеграционную ловушку: “дорожные карты” подпишет, но взамен ничего не получит.
Кремль принуждает Лукашенко к транзиту власти в своих интересах.
Официальный Минск все чаще и настойчивей говорит про «дорожные карты» углубленной интеграции – Москва реагирует молчанием. И чем настойчивее звучат призывы к «союзному строительству» из Минска, тем зловеще молчание Кремля. Александр Лукашенко периодически совершает полеты на рандеву к Путину, однако о конкретных договоренностях нет ни слова.
Что же происходит между Лукашенко и Путиным? Этот вопрос «Белорусский партизан» адресовал директору Центра стратегических и внешнеполитических исследований Арсению Сивицкому.
-Кремль сейчас затаился и просто ждет, когда система власти, которую выстраивал Лукашенко, начнет рушиться под давлением внутренних и внешних обстоятельств. Я имею в виду санкционное давление со стороны стран Запада, которые превращают Беларусь в токсичного партнера даже для России. Здесь можно упомянуть про информацию агентства Reuters о том, что ряд российских компаний опасаются поставлять нефть из-за возможного применения к ним санкций, вводимых в отношении Беларуси. С этой точки зрения расчет очень простой: сидеть и выжидать, когда ситуация достигнет некой критической точки, при которой Александр Лукашенко окажется наиболее уязвим.
Можно отметить, что к концу прошлого года в Кремле осознали неспособность Александра Лукашенко пойти на конституционную реформу политико-дипломатическими методами. Впоследствии Лукашенко принялся за традиционную игру, демонстрируя геополитическую лояльность России. Тем самым он пытается связать руки руководству Кремля для решительных действий в отношении Беларуси. В этих условиях Кремль по сути не предпринимает никаких усилий, просто затаился, ожидая подходящего момента, а всю работу делают западные страны, наращивая санкционное давление на официальный Минск. Нет сомнений, нынешние санкционные ограничения будут более существенными и масштабными по своим последствиям для Беларуси, чем санкции. Которые мы видели до 2015 года и которые носили преимущественно символический характер.
У России сохраняется интерес, чтобы использовать политический кризис и в Беларуси, и вокруг Беларуси, чтобы усилить здесь свое влияние в постлукашенковскую эпоху.
-А когда наступит час наибольшей уязвимости Лукашенко, каких действий можно ожидать со стороны Кремля?
-Я думаю, что Кремль так или иначе заинтересован в мирном решении кризиса. И хотя Москва перестала об этом публично говорить: исчезли из речей высокопоставленных представителей Кремля призывы к организации общенационального диалога, призывы к проведению конституционной реформы, – это не значит, что Кремль не обсуждает эти перспективы с другими игроками. Например, мы видим, что Владимир Путин по-прежнему обсуждает белорусский кризис с европейскими политиками, нет сомнений, что белорусский вопрос будет в повестке дня саммита Путина и Байдена во второй половине июня. Александр Лукашенко, загнанный в политический тупик, больше не воспринимается как некий субъект, соответственно, все переговоры проходят без его участия и, естественно, без учета его интересов.
-Чего добивается Лукашенко, периодически летая то в Сочи, то в Москву?
-Лукашенко пытается таким образом демонстрировать свою лояльность. Но очевидно, что Кремль давным-давно устал от такого символизма и требует более серьезных уступок от Лукашенко, связанных прежде всего с усилением влияния России на политические процессы, на решения в области национальной безопасности и внешней политики. Кремль также заинтересован усилить свое экономическое влияние в Беларуси.
Не думаю, что Кремлю интересна игра в дорожные карты углубленной интеграции – этот проект уже списан с повестки дня Москвы. Он был актуален для российского руководства вплоть до конца 2019 года, поскольку создание конфедеративного союзного государства рассматривалось как инструмент, позволяющий решить задачи, связанные с подготовкой транзита власти. Так как Александр Лукашенко отказался от такого формата объединения, этот проект стал не интересен Москве, а реальных инструментов принуждения на тот момент у российского руководства не нашлось.
После того, как Владимир Путин решил проблему транзита власти, использовав другие возможности, включая обнуление собственных сроков, возможность перехода в Совет федерации в качестве пожизненного сенатора, то продать сейчас углубленную интеграции России белорусской стороне будет очень тяжело. Тем более, если до 2019 года Кремль действительно готов был платить за углубленную интеграцию в виде компенсации за налоговый маневр, то в нынешней ситуации это желание совсем не очевидно. По этой причине не совсем понятно, какую пользу для Кремля несет “углубленная интеграция”. Не исключено, что Минск может попасть в очередную интеграционную ловушку: “дорожные карты” подпишет, но взамен ничего не получит – ни скидок на нефть и газ, ни уменьшение барьеров для белорусской продукции на российском рынке, не говоря уже про финансовую подпитку. Ведь на протяжении 26 лет отношений между Москвой и Минском мы как раз наблюдали, как Кремль всякий раз пытался пересмотреть свои финансовые обязательства в пользу их уменьшения, что провоцировало постоянные конфликты.
Более того, ситуация осложняется тем, что Беларуси находится в пристальном фокусе Соединенных Штатов. Еще в конце прошлого года бывший президент Дональд Трамп подписал Акт о правах человека, демократии и суверенитете Республики Беларусь, который призывает не признавать любые интеграционные процессы между Беларусью и Россией в рамках союзного государства, и соответственно, может рассматриваться как повод для введения санкций как против Беларуси, так и против России – если эта интеграция в той или иной форме состоится. Я думаю, что этот риск также учитывают в Кремле, поэтому никто особо не педалирует тему дорожных карт.
На самом деле вопрос упирается в организацию транзита власти, на принуждение Александра Лукашенко к транзиту власти в интересах Кремля. Поэтому чем чаще проходят встречи между Лукашенко и Путиным, тем меньше подробностей мы получаем по их итогам.
-Значит, выбить у Кремля агреман на пятилетнее правление Беларусью Лукашенко уже не удастся?
-В России начинается подготовка к транзиту власти. Неважно кто станет президентом России в 2024 году – то ли Путин, то ли кто другой, но политическая система очень серьезно перефигурируется. Поэтому, я думаю, Путин хотел бы решить белорусский вопрос, как и украинский, до 2024 года. Александр Лукашенко сейчас находится не в той позиции, когда он мог бы действительно добиться агремана. Наверное, в Москве не видят смысла, чтобы оставлять еще на 5 лет такого неудобного партнера, как Лукашенко.
Юрий Кремнев, Белорусский партизан