Политический обозреватель Артём Шрайбман рассказал «Салідарнасці», почему не видит препятствий для Лукашенко досидеть до конца 2021 года.
— В своем прогнозе вы заявили, что Александр Лукашенко вполне может остаться руководить страной. Почему так считаете и вообще стоит ли ждать каких-то серьезных изменений в политической ситуации в 2021-м году?
— Думаю, что перемены неизбежны. Перемены, которые заложат фундамент будущего политического развития в Беларуси. В этом смысле год 2021-й может быть не менее насыщенный, чем 2020-й.
При этом я вполне допускаю (и это довольно-таки вероятный сценарий), что Лукашенко останется в том или ином виде руководителем государства до конца года. Он заинтересован сделать процесс транзита максимально затянутым. И я не уверен, что его ресурс — политический и экономический — для этого закончится в нынешнем году. Возможно, пересев на другой пост, он может досидеть до конца 2021 года.
Колоссальных препятствий этому я не вижу. Что при этом не отменяет того, что так оно не будет. Мы сейчас рассуждаем об абсолютно непрогнозируемых вещах.
— Вы не исключаете, что в этом году могут пройти президентские выборы?
— Вполне.
— И при этом Александр Григорьевич остается? В качестве кого?
— Думаю, что он для себя видит некую новую функцию. Хотя бы формальную. Что-то похожее на казахстанский сценарий, где он занимает новую должность, сохраняя рычаги контроля за преемником. Это может быть должность главы Всебелорусского собрания, либо же совмещенная должность главы Совбеза, которую разведут с должностью президента.
Я не знаю, удастся ли провести безболезненно такую рокировку. Процесс точно будет сопровождаться массовыми протестами. Победят ли эти протесты, хватит ли сил их подавить, насколько будет компромиссная эта фигура, в конце концов воспримет ли общество это как уступку или примет за издевательство — это все мы увидим в процессе.
Но вполне реальный сценарий, что Лукашенко проводит в этом году конституционный референдум, а после назначает досрочные выборы. Может, от всех ветвей власти, может быть, только президента, а может быть, только парламента. Но я думаю, что и белорусское общество и Россия — главный сегодня внешний партнер — хотели бы увидеть быстрые президентские выборы.
— Даже сейчас несколько удивительно обсуждать, что выборы могут быть без непосредственного участия Александра Григорьевича.
— Да, мне самому удивительно. Я с ним со своих двух лет.
— Но сможет ли он осилить еще одни выборы? Нынче любая электоральная кампания — это новый взрыв, новые протесты. Вряд ли это пройдет легко и бескровно.
— Легко и бескровно не пройдет. Протесты будут. Другое дело, что разные кампании имеют разный протестный потенциал. Мне кажется, референдум имеет меньший потенциал разжечь протест, чем выборы.
Референдум по новой Конституции можно сформулировать таким образом, что протест и лидеры протеста будут дезориентированы. Непонятно будет, за что выступать и какую стратегию выбрать. Агитировать за бойкот или против поправок Лукашенко — это получается, что выступать за сегодняшнюю Конституцию, которая абсолютно авторитарная. Поддержать Лукашенко — это явно не протестное голосование. К тому же бойкоты редко приводят к мобилизации, даже если власть рисует явку.
Поэтому с референдумом не все так просто, на мой взгляд. Но с выборами — да, безусловно. Однако 2020-й год показал, что протесты не всегда приводят к смене власти. У нас на улицы вышло больше, чем в любой другой стране постсоветского пространства за последние 25 лет. И тем не менее власть удержалась.
Поэтому я не могу сказать, что протесты означают политическую смерть. Лукашенко может их пережить. Опять же он может подобрать чуть более компромиссную фигуру, которая снизит протестный накал, может не допустить протестных кандидатов до дня голосования и тогда протестный накал уйдет в свиток раньше, не дойдя до дня выборов.
Ведь если бы не украденные голоса у Светланы Тихановской, неизвестно, были бы в первые дни такие же протесты, которые стали поводом для насилия, которое в свою очередь стало поводом для еще большего протеста.
Так что все возможно. И нет гарантии того, новые выборы похоронят эту власть.
— Стоит ли ожидать усиления репрессий или же 2021 год станет годом откручивания гаек?
— Думаю, что какое-то время закручивание гаек еще будет продолжаться. Мы это видим по «делу Пресс-клуба», по тому, как сейчас суды активно выносят уголовные сроки за еще летние протесты, в частности инциденты сопротивления милиции.
Но в то же время власть будет заинтересована сбить градус общественного накала перед выборами или референдумом и соответственно какие-то такие пряники и уступки в сторону общества возможны. Одним из них может стать частичная или полная амнистия политзаключенных. Не уверен, что освободят всех. Все-таки с точки зрения власти одна история — это Бабарико, Колесникова, Знак, и другая — люди, которые кинули стаканчик в ОМОНовца.
Но никто не может гарантировать, что не произойдет чего-то экстраординарного, что опять вернет власть в режим максимального террора общества.
— Вы допускаете возможность возвращения Тихановской? Насколько ее приезд в Беларусь мог бы стать каким-то дополнительным стимулом для общественного подъема?
— Смотря в каких обстоятельствах. Да, безусловно, возвращение было бы сильным шагом с точки зрения мобилизации общества. Но если к тому моменту общество будет находиться в абсолютной апатии и подавленности, этого может не хватить, чтобы разбудить его. Если же общество будет в ожидании той одной капли, то возвращение Тихановской и остальных лидеров может сработать.
— А насколько велики для нее риски при Лукашенко?
— В режиме откручивания гаек и освобождения политзаключенных это возможно даже при Лукашенко, а уж тем более при передаче власти какому-то преемнику. В этом случае риски будут меньшими, чем сегодня.
Но тут слишком много но. К тому же мы еще не знаем ее личных планов. Может, она не хочет возвращаться и рисковать детьми. Мы не знаем, что она сама думает на этот счет.
— Вы упомянули компромиссную фигуру, которая может заменить Александра Лукашенко на его посту. Имеются конкретные кандидатуры? Кто бы мог примирить две стороны? Кочанова, Головченко, Макей…
— Головченко вряд ли в силу своего силового бэкграунда, хотя он ближе всего Лукашенко по мировоззрению. Не думаю, что Лукашенко доверит этот пост и женщине. Мы слышали его мнение на счет того, что не женское это дело управлять государством. Хотя если у этого президента останутся какие-то незначительные полномочия, в этом случае шансы женщины могу вырасти.
Но, думаю, примирить две стороны не сможет такая процедура, кого бы он ни назначил. А вот успокоить часть протестующих наверное. Потому что многие люди устали персонально от Лукашенко. Соответственно его персональная замена хоть на кого-то, менее замазанного в том негативе, с которым ассоциируется власть, могла бы сработать.
И здесь любой несиловик — в принципе это шаг в ту сторону. Любой бюрократ, не запятнавший себя какими-то репрессиями или оправданиями репрессий и т.д. В этом смысле Кочанова вряд ли подходит на эту роль.
Но в правительстве немало таких людей: губернаторы такие есть, в дипломатических представительствах есть люди. Я просто не хочу называть фамилии, потому что каждое такое упоминание автоматически понижет шансы этого человека, и это будет выглядеть, будто я его топлю.
Но еще раз: мы не знаем, решится ли Лукашенко на этот шаг. Я вполне допускаю ситуацию, в которой он вообще все это отменит и будет прокрастинировать, решив находиться на посту столько, сколько ему позволит ситуация.
— То есть, не исключено, что мы придем к тому, с чего начали?
— Конечно. Это всегда возможно. Единственное, что общество изменилось безвозвратно, поэтому я не думаю, что возможен возврат в 8 августа или какой-то другой день.