С деловым визитом делегация Всемирного Банка посетила Могилевскую область. Стороны обсудили не только действующие проекты, но и дальнейшее сотрудничество.
Как отметил председатель облисполкома Владимир Доманевский, в области уже реализуются два крупных проекта в сфере ЖКХ: это развитие систем водоснабжения (должен завершиться в сентябре 2018г.) и уже завершенный проект по использованию древесной биомассы для теплообеспечения. Стороны обсудили возможность выделения средств на ряд новых проектов по водообеспечению. Кроме этого, с частичным финансированием Всемирного Банка планируется модернизировать многоквартирные дома, в которых потребление тепла не соответствует современным требованиям.
Могилевская сторона также рассчитывает и на дальнейшее сотрудничество в сфере образования и здравоохранения. В частности, с помощью займа Всемирного Банка планируется сделать капитальный ремонт и улучшить материально-техническую базу в 19 учреждениях образования Могилевской области.
У сьледчым ізалятары Магілёва 5 месяцаў утрымліваецца ў адзіночнай камэры 25-гадовы мужчына, які мае псыхічнае захворваньне, інвалід 2 групы. Яго вінавацяць у распальваньні расавай, нацыянальнай, рэлігійнай варожасьці, а таксама ў хуліганстве.
Магілёўская турма № 4, архіўнае фота
9 лютага судова-псыхіятрычная экспэртыза пастанавіла: Аляксандар Я. падчас учыненьня злачынстваў быў у стане бяспамяцтва. Гэта, аднак, не паўплывала на зьмяненьне меры стрыманьня. Ён застаецца ў СІЗА. Акрамя праблемаў з псыхікай, у зьняволенага хвароба тоўстага кішэчніка, якая вымагае мэдычнага нагляду.
10 траўня Магілёўскі абласны суд пачаў разгляд крымінальнай справы супраць зьняволенага. Учыненыя ім «грамадзка небясьпечныя дзеяньні» падпадаюць пад санкцыі 1 часткі 130-га і 339-га артыкулаў Крымінальнага кодэксу з максымальным пакараньнем да пяці гадоў. Судзьдзя Ірына Цяплова мае вырашыць пытаньне аб ужываньні ў дачыненьні абвінавачанага прымусовых захадаў бясьпекі і лячэньня. Дыягназ Аляксандра, які сам на працэсе не прысутнічае, не называецца.
Яго інтарэсы бароняць адвакат і бацька Юры Я., які мае трыццацігадовы стаж службы ў Міністэрстве ўнутраных спраў.
Сьледзтва: прапагандаваў радыкальны іслам
Паводле сьледзтва, Аляксандар прапагандаваў ідэі радыкальнага ісламу, нацызму і фашызму. На сваёй старонцы ў сацыяльнай сетцы «УКантакце» ён разьмясьціў матэрыялы, прызнаныя ў Беларусі экстрэмісцкімі. Быўшы студэнтам Беларускага інстытуту правазнаўства, ён маляваў у розных аўдыторыях у прысутнасьці студэнтаў малюнкі, якія сымбалізавалі ідэі радыкальнага ісламу, падчас лекцыяў выкрыкваў «Алах акбар», а таксама ўключаў на сваім тэлефоне аўдыёфайлы, якія прапагандуюць ідэі нацызму і расізму.
Магілёўскі абласны суд, у якім судзяць псыхічна хворага арыштанта
У эпізодзе з хуліганствам, паводле вэрсіі сьледзтва, Аляксандар, «дэманструючы ўсёдазволенасьць і беспакаранасьць сваіх дзеяньняў, грэблівае стаўленьне да грамадзкіх правілаў паводзінаў» ударыў нагой па дзьверах, якімі нанёс цялесныя пашкоджаньні дзьвюм аднакурсьніцам. Абедзьве дзяўчыны прызнаныя пацярпелымі. Матэрыяльных прэтэнзіяў да свайго крыўдзіцеля яны ня маюць. Пабояў не здымалі. Пра здарэньне паведамілі адміністрацыі інстытуту дакладной.
Маці: захапленьне рэлігіямі дапамагала сыну зьняць эмацыйнае напружаньне
Бацькі ўтрыманьне сына ў турме называюць «антыгуманным, бесчалавечным і зь юрыдычнага гледзішча неабгрунтаваным». Заяўляюць, што затрыманьне Аляксандра адбылося «з грубымі парушэньнямі нормаў Крымінальна-працэсуальнага кодэксу». Сьцьвярджаюць, што гэта зафіксавана ў матэрыялах справы. Намагаюцца, каб турэмнае зьняволеньне сына замянілі на хатні арышт ці перавялі яго ў спэцыяльную мэдычную ўстанову. Яны настойваюць: турма пагоршыць стан псыхічнага здароўя сына.
Мэдыкамэнты, казала на судзе маці абвінавачанага Тамара Я., рэгулярна носіць у турму, бо такіх прэпаратаў там няма. Першую ж перадачу зь імі, паводле яе, у турме зьнішчылі. Потым прызналі сваю памылку. Жанчына 45 гадоў адпрацавала ў мэдыцыне.
«9 лютага было атрымала заключэньне судова-псыхіятрычнай экспэртызы, што мой сын не ўсьведамляў сваіх учынкаў, і зь ім спыняюцца ўсялякія працэсуальныя дзеяньні. Чаму ні сьледчы, ні пракуратура мне не дазволілі пабачыцца з сынам, каб вызначыць ягоны стан? Ад 15 сьнежня ён утрымліваецца ў камэры-адзіночцы. Для тэлевізара ў камэры няма тэхнічных умоваў. Пэрыёдыкі ў яго няма. Чаму не зьмяняюць яму меру стрыманьня? Якім чынам ён перашкодзіць сьледзтву?», — пытала суд жанчына.
Суд не задаволіў хадайніцтва аб спатканьні зьняволенага з маці. Гэтае пытаньне будзе вырашана, калі справа будзе разгледжаная па сутнасьці.
Бацька заявіў, што сьледчы не пажадаў зьмяніць меру стрыманьня для сына, бо «яму так прасьцей працаваць зь ім».
Магілёўская турма №4, ілюстрацыйнае фота
Паводле маці, псыхічнае захворваньне сыну дыягнаставалі ў 2011 годзе, і, пакуль псыхіятры зь Менску яму не падабралі лекаў, яго часта клалі ў стацыянар. Апошнім часам знаходзіўся на амбуляторным лячэньні. Мэдыкі раілі яму, даводзіла яна, разьнявольвацца, выказваючы словамі тое, што ён трымаў у сабе.
Захапленьне рэлігіямі, мяркуе жанчына, дапамагала сыну здымаць эмацыйнае напружаньне. Да ісламу Аляксандар хадзіў да праваслаўных і каталікоў. Перад тым, як прыняць лекі, чытаў малітвы і выконваў рэлігійныя рытуалы. Спадзяваўся, што, як і праваслаўе з каталіцызмам, іслам яму таксама дапаможа перамагчы немач.
На думку сьведкі, інтарэс сына да фашызму зьявіўся пасьля таго, як выкладчыца інстытуту пасьля здачы ім на «выдатна» экзамэну прапанавала напісаць навуковую студэнцкую працу пра фашысцкі рух на сучасным этапе.
Яна дапусьціла, што частку матэрыялаў на сынаву старонку ў сацыяльнай сетцы маглі выкласьці ягоныя сябры, якія прыходзілі да яго ў госьці. Яны таксама былі пацыентамі псыхіятрычнай лякарні.
Здарэньне з аднагрупніцамі, на думку жанчыны, было выклікана тым, што Аляксандар праз хваробу кішэчніка баяўся застацца ў зачыненай аўдыторыі без прыбіральні. Таму, даводзіла яна, ён кінуўся да дзьвярэй, каб іх не замкнулі, але спатыкнуўся і ўдарыўся аб іх. У выніку і былі нанесеныя траўмы дзяўчатам. Калі яна сустрэлася з аднагрупнікамі, то дзяўчаты не прыгадалі інцыдэнту, настойвала маці зьняволенага.
Апэратыўнік: была пагроза, што фігурант паўторыць учынак Казакевіча
Арыштавалі Аляксандра 15 сьнежня 2017 году супрацоўнікі ўпраўленьня барацьбы з арганізаванай злачыннасьцю пры сілавой падтрымцы амапаўцаў. Суду даваў паказаньні старшы ўпаўнаважаны ўпраўленьня. Паводле яго, публікацыі на старонцы фігуранта прыцягнулі ўвагу, бо былі ў пераліку экстрэмісцкіх. Паводле міліцыянта, такімі іх прызналі розныя суды ў Беларусі.
Зьмест старонкі зьняволенага міліцыянт ахарактарызаваў як «поўная каша».
У ходзе праверкі, казаў ён, высьветлілася, што з інстытуту на ўладальніка старонкі не аднаразова пісаліся скаргі ў КДБ, каб былі прынятыя захады рэагаваньня. На старонцы разьмяшчалася інфармацыя з пагрозамі ў адрас аднаго з выкладчыкаў інстытуту, а «ў ходзе вобшуку быў забраны рытуальны нож з нанесенымі на ім рытуальнымі малюнкамі».
«Ня выключана было, што фігурант мог паўтарыць „подзьвіг“ Казакевіча, які прыйшоў з бэнзапілой у менскі гандлёвы цэнтар „Эўропа“ і ўчыніў забойства», — даводзіў супрацоўнік упраўленьня барацьбы з арганізаванай злачыннасьцю.
Паводле яго, успышкі агрэсіі Аляксандра неаднаразова фіксаваліся адміністрацыяй ВНУ. Іх міліцыянт патлумачыў хваробаю абвінавачанага.
«Тым ня менш бацькі спрабавалі яго адаптаваць у грамадзтва», — сказаў ён, гаворачы пра навучаньне Аляксандра ў інстытуце.
З Аляксандрам міліцыянт сустрэўся, калі яго затрымлівалі. Па яго словах, фігурант адмовіўся даваць паказаньні.
Аднагрупнікі «прасілі адміністрацыю, каб выключылі Аляксандра з групы»
Беларускі інстытут правазнаўства ў Магілёве
У першы дзень працэсу далі паказаньні суду двое студэнтаў, якія вучыліся разам з Аляксандрам. Яго паводзіны яны называлі агрэсіўнымі і неадэкватнымі, «бо ў свае гады ён мусіў кантраляваць свае эмоцыі». Агрэсія праяўлялася праз пагрозы «забіць, спаліць габрэяў, масонаў, а таксама жыхароў Данбасу». На агрэсіўныя паводзіны аднагрупніка студэнты стараліся не зьвяртаць увагі. Пасьля агрэсіўных выпадаў, казалі яны, надыходзіў пэрыяд спакою.
Студэнты казалі, што на заняткі Аляксандар прыходзіў з Каранам і штодня выкрыкваў «Алах акбар». Заяўляў, што лічыць сябе мусульманінам. Ён ня ўтойваў, што захапляецца ідэямі нэафашызму і радыкальнаму ісламу. У аўдыторыях на дошцы маляваў свастыку. Студэнты казалі, што група зьвярталася да адміністрацыі інстытуту, каб Аляксандра выключылі зь яе, бо «ён перашкаджаў навучальнаму працэсу».
Са слоў студэнтаў, на просьбу адміністрацыі яны запісвалі на відэа паводзіны аднакурсьніка. Прыгадалі, што ў адзін зь дзён Аляксандар уключыў у актавай залі «эсэсаўскі гімн», запісаны на тэлефоне, і маршыраваў пад яго. Нехта са студэнтаў запісаў гэта на відэа і выклаў у YouTube з надпісам «Так вучымся!»
Дапытаныя ў судзе студэнты прызналіся, што зь цікаўнасьці наведвалі старонку аднакурсьніка, але не затрымліваліся на ёй.
Адна з пацярпелых студэнтак у інцыдэнце зь дзьвярыма патлумачыла сваё нежаданьне фіксаваць пабоі тым, што палічылі пашкоджаньні нязначнымі. У дзяўчыны быў траўмаваны палец. Яе аднакурсьніцы дзьверы ўдарылі па твары і назе. Яна таксама не пайшла да мэдыкаў. Бацька Аляксандра раіў дзяўчатам скарыстацца мэдычнай дапамогай. Яны ж напісалі дакладную на паводзіны аднагрупніка і прасілі адміністрацыю, каб ён на заняткі прыходзіў з бацькамі.
На просьбу суду патлумачыць, у чым праявілася прапаганда Аляксандрам нацызму, фашызму і радыкальнага ісламу, студэнты выразна патлумачыць не змаглі.
Разгляд справы працягнецца 15 траўня. Суд дапытае яшчэ адну пацярпелую студэнтку, а таксама сьведак.
Белорусские госСМИ пиарят доморощенного шансонье Виктора Калину, который угрожал убивать украинских солдат. А человеку, заявлявшему, что у «украинского народа поехала крыша», дают возможность проводить мастер-классы.
Если раньше там, где был бессилен штык, необходимую работу проводили священники и учителя, то в нынешних реалиях функцию промывателей мозгов успешно выполняют поп-исполнители. Менестрели «русского мира» ведут себя назойливо в Беларуси, особенно в восточной её части.
Калина черно-оранжевая
Чтобы завоевать зрителя, нужно быть доступнее. Скажем, устраивать гастроли по районным центрам, в которых живет по 6–15 тысяч человек. Да, большой кассы, возможно, не сделаешь, но лояльного слушателя в отсутствие альтернативы найдёшь. Таким принципом пользуется белорусский доморощенный шансонье Виктор Калина, переселившийся после отсидки за махинации с автостраховками в Смоленскую область. На родине он пользуется дурной славой. Причина — Калина открыто выступил за аннексию Крыма и одобрил российскую агрессию на Донбассе. Известно даже его фото, на котором он призывал убивать солдат украинской армии. Вот что он постил на своей странице:
Впервые об этом артисте заговорили в конце нулевых годов, когда по белорусскому ТВ регулярно крутились его незамысловатые клипы на темы сибирских зон, пацанов и блатной романтики. Но в конце 2014 года он стал личностью одиозной, не постеснялся открыто поддержать боевиков так называемой Донецкой народной республики. Как хвастался артист в интервью различным СМИ, в «ДНР» и «ЛНР» он устраивал бесплатные концерты для сепаратистов, а также собирал для них деньги на продукты и камуфляж. Вот он в Донецке:
Пару лет назад Калина вернулся к активной гастрольной деятельности в Беларуси, однако представители общественных и политических организаций по всей стране стали собирать подписи с требованием запретить артисту выступать. Активное сопротивление он встретил в западных регионах — Брестской и Гродненской областях. Впрочем, сорвать концерты удалось далеко не везде.
Меньше всего проблем у него в райцентрах на востоке Беларуси. Там не только не протестуют, но государственные районные газеты даже дают площадку дорогому гостю. Например, полгода назад он засветился в газете «Родная ніва» Климовичского райисполкома и официозном «Маяке Прыдняпроўя» в Быхове. На Быховщине пророссийский блатной певец не затрагивал темы политики, но газета нашла способ продемонстрировать его ориентиры, опубликовав фото в военной форме с наградными знаками «Новороссии» и шевроном «Вежливые люди». Артист похвастался, что бывает в «ДНР» и «чем может — помогает мирным жителям региона».
Судя по информации на официальном сайте, концерты его прошли вполне себе спокойно. Пропагандист «русского мира» открыто ездит по белорусской провинции. По стране, которая долгое время позиционировала себя как независимая переговорная площадка.
В гостях
Если Калине просто не мешают зарабатывать деньги на белорусских любителях специфической музыки, выдаваемой за искусство, то почти культового когда-то актёра Владимира Гостюхина прямо лелеют. В середине 1970-х он сыграл одну из главных ролей в военной драме «Восхождение» по повести Василя Быкова. А более молодому поколению зрителей он известен как исполнитель одной из ролей в сериале «Дальнобойщики». Отношение к этой незаурядной личности в Беларуси двоякое. С одной стороны, гениальный актёр, а с другой — ностальгия по СССР и, более того, интервью одиозному информационному агентству «Регнум», данное в июле 2014 года, в котором он заявил, что «в Украине диктатура фашистов», у украинского народа «поехала крыша», а «Россия приходит в себя».
В нынешнем году Владимир Гостюхин приехал в белорусский Могилев дать мастер-класс для молодежи в местном колледже искусств. Крохотная, но многозначительная деталь — местное телевидение посвятило гостю большой репортаж, а делал его лично главный редактор телеканала. Для провинциального города это было настоящее событие. Кремлю необязательно угрожать Беларуси штыками и пулями. Есть гораздо более действенное средство — массовая культура.
Русский мир на базаре
Но и с «большим искусством» не всё гладко. В начале апреля в Москве состоялась пресс-конференция, посвященная ежегодному международному фестивалю искусств «Славянский базар», который традиционно уже много лет проходит в белорусском Витебске. Планируется, что фест 12 июля откроется вручением премий «Союзного государства Беларуси и России» в области литературы и искусства за 2017–2018 годы, а 13 июля даже объявлен на фестивале Днём Союзного государства Беларуси и России. Программа фестиваля уже свёрстана: выступят Тимати, Николай Басков, Эмир Кустурица, Горан Брегович и вишенка на торте — Кубанский казачий хор. Всех этих людей объединяет однозначная поддержка Путина, аннексии Крыма и «русского мира».
Тимати, например, после Майдана сравнил украинский народ с «младшим братом, который тяжело запил или сел на наркотики». Басков публиковал в Инстаграме фото с условно коронованным Путиным и Порошенко с петлей. Кустурица открыто заявил, что Крым российский, когда приехал туда. Брегович выступил в Крыму и попутно восхитился величием России. А руководитель Кубанского казачьего хора Виктор Захарченко был одним из артистов, который подписал заявление в поддержку позиции Путина по Украине и Крыму.
Учитывая, что билеты на их выступления по местным меркам стоят недешево (в среднем около 50$), белорусские зрители поддержат заПутинских артистов ещё и материально. Постепенно из международного фестиваля «Славянский базар» превратился в танцплощадку «русского мира». Если так пойдёт и дальше, то перед белорусской властью может стать неудобный вопрос: какую позицию займут аполитичные белорусы, если их кумир, на концерте которого они отплясывали, однажды выскажется в Инстаграме, что Беларуси было бы неплохо в составе России?
Врачи из Могилева собирают деньги на подъемник в поликлинике.
В здании обычной районной поликлиники Могилева сотни пациентов, как и сам персонал — от врачей до санитаров и уборщиков, — фактически в заложниках.
В заложниках у трехэтажного здания. Здесь нет лифта, чтобы старики и люди с инвалидностью могли подняться к нужным врачам. И сотрудники поликлиники буквально таскают на руках больных по лестницам. Врачи несколько лет просили денег у чиновников — на строительство подъемника нужно 110 тысяч рублей. Но денег нет. Они стали скидываться на подъемник с зарплаты.
А затем работники поликлиники обратились в «Имена» с криком о помощи: собрать на подъемник на краудфандинге. «Все думают „а можа так і трэба“, — говорит главврач могилевской поликлиники Сергей Караев. — Люди не жалуются, они тихонечко страдают. Но я так думаю: если человек молчит, это не значит, что он заслуживает худшего обращения».
Нам было по-человечески очень жаль врачей и пациентов Могилева. Но сбор средств тогда мы не запустили. 4,5 месяца «Имена» занималась расследованием этой истории. В попытке найти решение мы так погрузились в общение с чиновниками — причем самого разного уровня — что поликлинике уже в следующем году могут выделить финансирование на строительства подъемника из госбюджета. Однако на этом история не закончилась.
— Нам нужен лифт! Это не дело! Больные должны смотреться в кабинетах, а не на улицах и в прихожих, лежа друг на друге, — бросает впопыхах хирург могилевской поликлиники Валерий Лазовик. Он бежит с первого этажа на второй. На первом этаже доктор принимает тяжелых пациентов, которые не смогли подняться по ступенькам. На втором — основную очередь по талонам.
Валерий разрывается между этажами: не работа, а беговая дорожка. Когда мы пытаемся задать ему вопросы, отмахивается — не время, наверху люди ждут.
Первый раз мы приехали в Могилевскую районную поликлинику еще в январе. Нам позвонила завхоз Ольга Масольд. Сказала, что невозможно смотреть, как люди тянутся по лестнице после инсульта или с переломанными ногами, вместо того чтобы комфортно подниматься на лифте. Просила о помощи.
Мы отправились разбираться, что это за диковинка такая — поликлиника без лифта в 2018 году.
Загурак Игорь (на коляске) пытается попасть к врачу на второй этаж. После черепно-мозговой травмы у Игоря нарушена работа опорно-двигательного аппарата. Без помощи работников поликлиники он не может подняться на нужный этаж.
Лифта нет — людей носят на руках
Возле регистратуры стоит Владимир Андреевич Жуков. Под руку его придерживает дочка. Сбоку страхует зять. Дедушке 82 года. В декабре он заболел — воспаление межпозвонковых дисков. В поликлинике ему нужно сдать кровь, а еще зайти к хирургу — это на втором этаже. Потом забраться на третий — к терапевту и окулисту. Подняться Владимир Андреевич не может — спина болит от каждого резкого движения, какие уж тут ступеньки!
— Поликлинике нужен лифт! — говорит его дочь. — Раньше подняться папе помогал муж, но в последнее время стало просто невозможно, такие у него боли. Теперь врачи, кто может, спускаются на первый этаж в специальный бокс для таких тяжелых больных, как отец.
Специальный бокс — это тесный кабинет, где работают сразу несколько врачей. Вынужденная мера. На кушетке лежит мужчина, которого осматривает хирург, и одновременно пациенту делают кардиограмму. Рядом, за столом, терапевт выписывает рецепты бабушке. Окулист, невролог вместе с двумя пациентами ждут своей очереди в тамбуре.
— Естественно, это неудобно, — говорит офтальмолог Оксана Павлова. — Ходить с третьего этажа на первый, чтобы принять тех, кто не может подняться, — это время. Простоять тут я могу десять минут, а могу и полчаса. А сверху у кабинета меня ждут люди, целая очередь. Кроме того, тут, внизу, я не могу полностью посмотреть пациента — всё оборудование в кабинете. Качество осмотра, соответственно, падает.
Могилевская районная поликлиника № 11 обслуживает все деревни в радиусе 50 километров. За ней закреплено 27,5 тысячи человек. Из них 1 786 — это люди с инвалидностью, 490 — пожилого возраста и еще 70 — ветераны войны. Но лифт нужен не только им. Есть еще пациенты после операций, лихачи с переломами и родители с детьми в колясках.
Поликлиника обслуживает четыре участковые больницы, семь амбулаторий и 18 фельдшерско-акушерских пунктов. Все пациенты едут в 11-ю поликлинику, потому что только здесь можно пройти УЗИ и рентген, а еще здесь работают узкие специалисты — инфекционист, лор и невролог. Обычно больницы привозят своих пациентов централизовано — в четверг. Его называют «социальным» днем.
В поликлинику № 11 часто привозят пациентов из окрестных больниц, ведь только в поликлинике есть рентген и УЗИ-кабинет. На фото пациенты из больницы в Княжицах. Каждый раз, когда они едут в Могилев на обследования, их сопровождает технический персонал, чтобы поднять мужчин на верхние этажи на руках.
Врач не всегда может спуститься на первый этаж к тяжелому пациенту. Если для осмотра нужно специальное оборудование (аппарат УЗИ, рентген, лаборатория и др.), никто его с третьего/второго этажа на первый не спустит. Приходится поднимать больных.
С утра и до самого обеда в поликлинике не протолкнуться. Все стараются попасть к доктору как можно раньше, потому что вечером можно не вернуться в родную деревню — если, например, в Дашково маршрутки ходят каждые полчаса, то в Сухари — автобус едет два раза в день. Из Городища или Семуковичей дизель отходит в шесть утра, а возвращается назад в два. Не успел закончить дела до обеда — ищи, где переночевать в Могилеве.
«Ответственная за подъем» — санитарка Валентина Николаевна — ловит всех тяжелых пациентов на входе и предлагает помощь. Подставляет плечо и страхует на лестнице. Или ведет в бокс. Или помогает родственникам держать стул, если те отважились поднимать пациента на верхние этажи на руках.
Одна Валентина человека не утащит, поэтому в поликлинике привлекают к подъему всех мужчин, что попались под руку: сторож, дворник, сантехник…
Главврач и завхоз объединяются, чтобы построить подъемник
— Последний раз поликлинику перестраивали в 1972 году, но лифт так и не построили, — говорит завхоз Ольга Масольд. — Потом вроде хотели, но времена были тяжелые. В 80-е люди думали: построили, и уже хорошо, а до третьего этажа можно и на коленочках долезть. Потом начались лихие 90-е, денег вообще ни на что не хватало. Дальше — перестройка. Опять тяжело. Но сколько можно списывать всё на это «тяжело»? Бесчеловечно и дальше не замечать мучений стольких людей.
Ольга ведет нас к главврачу Сергею Николаевичу Караеву. Последние два года они вдвоем пытаются решить проблему. Главврач вспоминает, что первая их идея была в том, чтобы поменять кабинеты местами: самые востребованные спустить вниз. Завхоз разработала план ремонта — на третий этаж подняли бухгалтерию и все технические помещения.
Вниз переместили педиатрию — чтобы мамам не приходилось тянуть вверх коляски. На первом этаже остались регистратура, инфекционное отделение, стоматология, кабинет, где стерилизуют трубки и колбы, и гардероб. Перенести их нельзя: регистратура должна быть у входа, а у инфекционного отделения, по санитарным правилам, должен быть отдельный выход на улицу.
— Для каждого кабинета нужен свой размер и своя планировка. Своя особая вентиляционная система. Надо бы спустить рентген-кабинет, но он такой огромный, что внизу не поместится, — говорит Ольга Масольд. Главврач и завхоз посчитали, что переделка системы вентиляции обойдется минимум в 150 тысяч рублей. К этому надо добавить косметический ремонт всех кабинетов — еще по тысяче рублей на каждый. Обсудили цифры и поняли, что оптимальное решение — построить на улице внешнюю подъемную платформу. Такие лифты делает местное предприятие «Могилевлифтмаш». Обойдется строительство лифта в 110 тысяч рублей.
«Могилевлифтмаш» скидки для поликлиники не сделал. Деньги на подъемник Ольга и Сергей попросили у города, но бюджет так и не увеличили. А Ольга добавляет, что денег нет ни только на их поликлинику — одна из сельских амбулаторий вообще сдает коня (!) в аренду на посевную, чтобы за вырученные деньги отремонтировать крышу.
Чтобы с чего-то начинать, стартовую сумму собрали сами работники поликлиники. Некоторые советовали завхозу и главврачу не баламутить воду. Но Ольга и Сергей Николаевич не сдались. Они стали отправлять письма бизнесменам. Отозвался «Стройтрест № 3» — перечислил 15 тысяч рублей на проектно-сметную документацию. Так дело сдвинулось с мертвой точки, но денег всё равно было недостаточно.
— Почему вы не бросили всё? Люди же не бунтуют, — говорим главврачу.
— Все думают «а можа, так і трэба». И сельчане не жалуются. Они тянут тихонечко, страдают, но тянут. А я так думаю: если человек молчит, это не значит, что он заслуживает худшего обращения. Медицина на то и нацелена, чтобы улучшать самочувствие людей. Поэтому мы надеемся, что, несмотря на отказы, всё у нас получится.
В каждой пятой районной поликлинике нет лифта
Сергей Николаевич вместе со своими помощниками обратился в «Имена». Подумали: раз власти отказали, раз местные жители не поддержали, нужно выходить на Минск. Проектно-сметная документация, которую уже подготовили, действительна до весны 2019 года. Так что оттягивать со строительством подъемника нельзя: не успеют построить, «сгорят» и те деньги, что удалось найти.
Собрать 95 тысяч рублей на краудфандинге непросто, но, наверное, возможно. 15 тысяч рублей, напомним, на проектно-сметную документацию дал могилевский стройтрест.
Но мы задались вопросом: такая проблема существует только в Могилеве, или в других поликлиниках больным тоже не подняться на второй этаж и выше? Мы «поделили» в редакции области и обзвонили все 118 районных поликлиник.
Выяснилось, что в каждой пятой нет лифта.
Получается, можно «потушить пожар» в Могилеве. Но что делать с остальными? Так мы поняли, что проблема не локальная, проблема системная.
Всем поликлиникам мы задавали один и тот же вопрос: если нет лифта, как человеку с инвалидностью, пожилому или человеку с травмой попасть на верхние этажи? И выяснили, что из ситуации выходят по-разному:
– врачи спускаются на первый этаж,
– медики приходят на дом к пациенту,
– человека буквально на руках поднимают на этажи — и это самый распространенный случай!
Конечно, специальных «носильщиков» нет ни в одной поликлинике. Эту работу, если пациенту повезет, выполняет технический персонал. Но лучше позаботиться заранее и прийти со своим человеком — родственником или соседом, чтоб уж наверняка попасть на обследование. При таких условиях прием к врачу напоминает квест. Мало достать талончик, нужно еще организовать сопровождение.
И речь идет не только о старых советских зданиях, но и постройках 90-х годов. Районная поликлиника в Свислочи, например, появилась в 1992 году, но лифта там никогда не было. И в ближайшее время не планируется. Только в 2017 году вступило в силу Постановление Совмина, что таких зданий вообще не должно быть: в эксплуатацию принимают объекты только с безбарьерной средой.
За время нашего расследования мы много общались с общественными организациями, представителями бизнеса, чиновниками. И чаще всего слышали, что лифты-подъемники в поликлиниках должно ставить государство. Люди готовы включиться, помочь, но глобально ответственность несут власти.
Более того. В Беларуси с 2007 года действует Государственная программа, которая обещает стране безбарьерную среду. Это уже третья госпрограмма, она растянулась до 2020 года. Цель все эти годы не менялась: в Беларуси должны быть созданы такие условия, чтобы человек с инвалидностью мог без проблем добраться от дома в любое место — на работу, в поликлинику, в университет.
А в 2016 году Беларусь приняла Конвенцию о правах инвалидов, которая гласит, что люди с инвалидностью должны иметь те же права и возможности, что и другие члены общества. Мы пообещали это не только своим гражданам, но и всему миру.
Долгое общение с чиновниками
За время действия госпрограммы с 2007 года на создание безбарьерной среды выделели более 100 миллионов рублей. Информации о том, как распределялись эти деньги, в открытом доступе нет. В планах было модернизировать более 25 тысяч объектов. Однако в районных поликлиниках проблема безбарьерной среды по-прежнему остается острой, за 11 лет действия программы денег на решение так и не нашлось.
«Имена» направили 11 обращений — во все облисполкомы, за исключением Минского (в Минской районной поликлинике лифт есть), а также в Совмин, Министерство труда и соцзащиты, Минздрав и депутатам верхней и нижней палаты парламента. Мы спросили: если работает госпрограмма, почему не хватает денег на подъемники? И как всё-таки эту проблему решать?
Больше месяца мы ждали информацию. Витебский облисполком не ответил до сих пор, хотя это нарушение закона (ст. 9.3 Кодекса об Административных правонарушениях). А вот, что отвечали «Именам» другие чиновники:
— При строительстве зданий на протяжении многих лет не предусматривались мероприятия по безбарьерному доступу, — пишет управляющий делами Брестского облисполкома Юрий Наркевич. — Их реализация в полном объеме в настоящее время затруднительна как по причине дефицита финансовых средств, так и по наличию конструктивных особенностей самих зданий, не позволяющих провести устройство пандусов и лифтовых шахт.
— Прием лиц с ограниченными возможностями по возможности организован на первых этажах зданий поликлиник и больниц, при необходимости госпитализации указанные лица размещаются в палатах для этого приспособленных, — говорит начальник управления здравоохранения Гродненского облисполкома Андрей Стрижак.
— Отсутствие лифтов в поликлиниках компенсируется трудом санитарных работников, которые осуществляют перемещение на носилках лежачих пациентов, при невозможности поднятия в кабинет врача пациент осматривается врачом на первом этаже в доврачебном кабинете, — отмечает зампредседателя Могилевского облисполкома Андрей Кунцевич. — Установка лифтов требует значительных финансовых затрат и возможна только при проведении реконструкции поликлиник. На проведение мероприятий по созданию безбарьерной среды в учреждениях здравоохранения Могилева и Могилевского района на 2016–2018 годы финансовые средства не предусмотрены.
— Реализация подпрограммы 4 (о безбарьерной среде — прим. ред.) в 2016 году признана высокой, — ответил на наш запрос заместитель министра труда и соцзащиты Александр Румак.
Когда смотришь на цифры в госпрограмме, понимаешь, что о лифтах в поликлиниках как будто никто и не думал. Подъемник в Могилевской поликлинике стоит 110 тысяч рублей. Из бюджета в этом году на всю безбарьерную среду в регионе планируют выделить 52,3 тысячи. На весь регион! В облисполкоме нам прямо сказали, что денег на подъемник нет:
— Бюджет на 2018 год сформирован и утвержден. Выделить дополнительные средства для установки лифтов в Могилевской поликлинике № 11 не представляется возможным, — ответил «Именам» зампредседателя облисполкома Андрей Кунцевич.
Или возьмем Брестскую область. Здесь вообще весь бюджет на пятилетнюю программу меньше, чем стоит один подъемник, который удалось установить в Малоритской больнице. Бюджет — 118,7 тысяч рублей, пристройка с лифтом — 119,8 тысяч рублей. Местные власти, кстати, сами искали и нашли на это деньги.
На вопрос, как деньги на такие объекты в принципе распределяются, однозначного ответа от чиновников мы тоже не получили. Только из ответа Брестского облисполкома можно понять, что финансирование безбарьерной среды идет по остаточному принципу. В бюджете есть так называемые «защищенные статьи»: покупка лекарств, продуктов, оплата коммунальных услуг и зарплата медработников. Сначала нужно закрыть эти вопросы. Оставшиеся деньги можно направлять и на безбарьерную среду. Вот только остается ли хоть что-нибудь?
Мы спрашивали об этом все названные выше ведомства, но получили цифры только из Бреста — в 2016 на создание безбарьерной среды из программных средств использовали 21,4 тысячи рублей, в 2017 — 21,8 тысяч рублей, на 2018 год планируют использовать 18,9 тысяч рублей. Остальные чиновники вопрос о выделенных средствах проигнорировали.
Три способа решить проблему
О том, что в Беларуси существует проблема с финансированием объектов по созданию безбарьерной среды уже отмечал Госконтроль. Но только ли в финансах дело? Мы рассказываем историю про могилевский подъемник постоянному координатору ООН в Беларуси Санаке Самарасинхе, который пять лет работает в Беларуси и уделяет много внимания безбарьерной среде. Спрашиваем, как же решать эту проблему в стране:
— Трагическая ирония. У нас в офисе стоит могилевский лифт, — встречает нас в офисе ООН Санака Самарсинха. — Раньше работал только со второго этажа. Людей с инвалидностью заносили на второй этаж, чтобы они могли дальше подняться в офис. Туалета для людей с инвалидностью не было. Никаких поручней. Но мы приложили усилия, и всё изменили.
Если же говорить про создание безбарьерной среды по всей стране, то это — постепенный процесс, подчеркивает собеседник. Во главе должно стоять государство. Общественные организации, бизнес и международные организации подключатся вслед. Евросоюз также активно поддерживает создание безбарьерной среды. Уже сегодня ООН участвует в создании инклюзивной среды в каждом третьем районе Беларуси. Готовы помогать и дальше. Но государство, конечно, должно иметь четкий план действий.
В специальном боксе на первом этаже могилевской районной поликлиники № 11, как правило, принимают сразу несколько клиентов. В «предбаннике» — длинная очередь.
По мнению Самарасинхи, на уровне страны решить надо три задачи:
– оценить, сколько объектов надо модернизировать в принципе, и открыть обществу информацию о том, какие это здания, объекты, сооружения и т. д.,
– сколько денег на всё это есть и как/в какой очередности они распределяются — это должно быть понятно всем,
откуда эти деньги брать. Можно активно привлекать и общество, и бизнес, которые включатся в этот процесс, если им это будет выгодно и интересно. Значит, нужны налоговые льготы.
Спланировать надо всё так, чтобы было понятно, как и когда эта проблема решится в идеальном варианте (долгосрочное решение). И что мы предложим людям, которым нужна помощь прямо сейчас и которые не могут ждать 2020 или 2030 года: краткосрочные и среднесрочные решения.
То, что сейчас в районных поликлиниках врачи бегают к пациентам сверху вниз, или санитарки со сторожами и сантехниками тащат пациентов на руках наверх, — в принципе, хоть и с натяжкой, можно назвать краткосрочным решением. То есть людям не отказывают в базовых медицинских услугах. Но этого мало. Очевидно, что пока люди не могут попасть к врачу, не теряя чувства собственного достоинства.
Пока нет и глобального понимания, как проблема безбарьерной среды будет решаться дальше во всей стране. Инвентаризация объектов проводится, но в открытом доступе данных нет. Нельзя просто так взять и посмотреть на сайте Шкловского, к примеру, райисполкома, какие объекты в районе нужно сделать безбарьерными, а какие доведены до ума.
А эти данные важны хотя бы для тех, кто хочет и может помочь. Лишь время от времени в новостях и на сайтах ведомств появляются отрывочные новости-отчеты: поставили пандус там, сделали безбарьерную среду на таком-то туристическом объекте. Но среда — это не пандус или один лифт.
Информации о том, сколько на это потратили денег из бюджета, в открытом доступе тоже нет. Как и отчетов общественных организаций, которые сегодня входят в Республиканский межведомственный совет, значит, «контролируют» создание безбарьерной среды в стране.
Чтобы механизм заработал по всей Беларуси, представители власти должны увидеть за подъемником проблему конкретных людей. И начать ее решать. Мы рассчитывали, что такими «решателями» могли бы стать депутаты парламента, у которых есть полномочия и принимать бюджет, и менять законы, и представлять интересы избирателей.
Людмила Макарина-Кибак — известный в Беларуси отоларинголог. Когда она баллотировалась в Палату представителей, обещала заботиться о правах людей с инвалидностью. На наше письмо она не ответила по сути: отправила все вопросы в Минздрав и Минтруда, куда мы и так, конечно, обратились.
А бывший главврач минской больницы скорой помощи Виктор Сиренко, который сегодня — сенатор, и вовсе ничего не ответил на наш запрос. А когда мы ему позвонили, просто бросил трубку.
Нужно, чтобы чиновники увидели за подъемником проблемы конкретных людей
Что делать людям в районных поликлиниках прямо сейчас, по-прежнему непонятно. Пенсионеру Федору из поселка Махово, который после инсульта вынужден откладывать поход к врачу, пока не найдет того, кто поможет ему подняться к терапевту? Или окулисту Оксане, которая разрывается между двумя очередями — из тех, кто поднялся на «эверест», и тех, кто не смог.
— Я хочу быть самостоятельным. Хочу иметь возможность приезжать в поликлинику один. Пока в поликлинике нет лифта, мне надо постоянно искать людей, которые бы могли сорваться со своей работы и составить мне компанию. Я должен постоянно просить. Живу в долг. Летом приехал к хирургу, чтобы показать пролежень, который начал развиваться. Мне повезло — доктор спустился на первый этаж, посмотрел меня там. Но так бывает не всегда, — говорит Дмитрий. Ему 34 года, он перестал ходить после ДТП — травма позвоночника. Говорит, каждый подъем в поликлинике для него — унижение.
— Не-воз-мож-но! — растягивает Валерий Александрович, инвалид второй группы «по сердцу». Пришел к терапевту. — Мне 80 лет, и я вам зуб даю, этот лифт тут не построят никогда. Конечно, по лестнице ходить нелегко. Надо делать остановки. Задыхаться стал в последнее время. Но что делать? Надо терпеть. Разве есть другой выход?
Главврач Сергей Караев и завхоз Ольга Масольд намерены довести дело до победного:
— Мы в нашей поликлинике одни из первых в области установили пандус. И тогда тоже в бюджете денег не было — мы нашли вне бюджета. Проблему всегда можно решить, просто нужно время и настойчивость.
Пока мы готовили материал, ситуация начала меняться. Могилевской поликлинике №11, по нашей информации, уже в следующем году могут выделить финансирование на строительства подъемника из госбюджета. Вице-губернатор Андрей Кунцевич заверил «Имена», что «при формировании бюджета на 2019 год будет рассмотрен вопрос об установке лифта (в Могилевской районной больнице — примечание редакции) при наличии финансирования».
Мы искренне надеемся на то, что деньги на этот подъемник всё же найдутся. Как, например, нашлись на «Триумфальную арку» к 750-летию города Могилева, которую устанавливают прямо сейчас. Строительство оценили в 1,5 млн рублей. Этих денег хватило бы на 15 лифтов!
«Имена» работают на деньги читателей. Вы оформляете подписку на 3, 5, 10 рублей в месяц, а мы находим новые истории и помогаем еще большему количеству людей. Выберите удобный способ перевода — здесь. «Имена» — для читателей, читатели — для «Имен»!
