Прямо сейчас в Беларуси вместо запуска «печатного станка» (которого все боялись осенью) «власти» внедряют другую схему, которая грозит не просто кризисом, а крахом всей банковской системы.
Теперь убыточные госпредприятия будут расплачиваться по долгам свеженапечатанными акциями, превращая активы банков в мусор. Чем это чревато для экономики и населения, Kyky выяснил у старшего научного сотрудника Beroc Льва Львовского.
У беларуских банков крупные неприятности
23 февраля премьер-министр Беларуси Роман Головченко заявил, что одной из серьезных проблем в Беларуси остается высокая долговая нагрузка на реальный сектор экономики и финансовое состояние организаций. Он отчитался перед министрами и «довел до правительства последовательный план» по борьбе с «долговым навесом», который позволит «заложить базис для эффективного развития на пятилетку». Но убыточные госпредприятия, которые называют бизнесом, могут не дотянуть не только до конца пятилетки, но и до конца года – если правительство не сменит курс.
Недавно «власти» просили «Беларусбанк» освободить пять агропредприятий от «погашения задолженности по кредитным договорам». Это «АСБ-Агро Новатор», экспериментальная база «Тулово», «Оршанский комбинат хлебопродуктов», предприятия «Липовцы» и «Ловжанское». В общей сложности долги, которые просят простить, составляют 18 миллионов рублей. Но это капля в финансовом долговом море. Таких предприятий намного больше. И скоро начнут просить забыть долги не только государственные, но и частные банки без права отказа. Или обменивать долговые расписки на «мусорные акции», как это уже произошло с ОАО «Пинское промышленно-торговое объединение «Полесье» и ОАО «Светлогорский целлюлозно-картонный комбинат».
Как убыточные заводы пытаются спасать «мусорными» акциями
Примерно пять лет назад в Беларуси развернулась масштабная программа модернизации предприятий. Логика у государства была простая: увеличить эффективность за счет нового оборудования, но при этом не обучая руководителей и сотрудников, не делая анализа рынка, не совершенствуя продукт и так далее. После такой «модернизации» большая часть предприятий оказалась не просто убыточными, а еще и с большими долгами, в том числе валютными. И расплачиваться по этим долгам сегодня предприятия не в состоянии, хотя часть долгов и была гарантирована государством. Никакого роста эффективности не произошло – многие продолжают работать в минус, при лучшем раскладе – в ноль. Посчитать, сколько всего таких предприятий сегодня в стране, сложно, так как их отчетность закрыта для публичного доступа. Но по данным Белстата, это около 24% от общего количества организаций, чистый убыток которых на 1 апреля 2020-го – порядка шести миллиардов рублей.
Вместе с тем по итогам 2020 года суммарная задолженность организаций составила почти 160 миллиардов рублей и по сравнению с началом года выросла на 19%.
Если такие предприятия признавать банкротами и закрывать – это сразу ударит по банкам, которые выдавали кредиты на ту самую «модернизацию». Долговые расписки превратятся в невозвратные долги и «плохие» активы. Но даже формальное признание кредита невозвратным ухудшает положение банка. Есть стандарты международного и беларуского законодательства, которые регламентируют, что как только значимая часть активов банка признается «плохими», например, невозвратными кредитами, банк лишается возможности выдавать новые кредиты. Сокращение кредитного портфеля может вызвать проблемы вплоть до закрытия банка.
Чтобы не допустить такой плачевной ситуации, власти придумали, что расплачиваться по долгам с банками убыточные предприятия смогут своими же свеженапечатанными акциями. Например, если задолженность составляет миллион рублей, на эту же сумму будут выпущены акции – и переданы банку. Таким образом предприятие освобождается от долгов, а банк становится акционером. Но проблема в том, что такие акции – это все равно «мусорный» актив для банка. В Беларуси нет развитого рынка акций, чтобы оценить их реальную стоимость. Поэтому можно написать все что угодно: миллион или десять миллионов – кто сможет проверить? Но на самом деле стоимость акций убыточного предприятия в большинстве случаев равна нулю.
Зачем банкам такое самоубийство
Во-первых, у банков (как государственных, так и частных) вряд ли есть возможность отказаться от такого предложения со стороны государства. Во-вторых, это оттягивает кризис системы, поскольку банки могут отчитываться и говорить своим клиентам, что располагают не «плохими» активами, а какими-то акциями. То есть формально на бумаге экономическое положение будет выглядеть лучше, чем есть на самом деле.
Конечно «плохие» активы могут превратиться в «хорошие», если банки допустят к управлению убыточными предприятиями. Но на такой шаг государство вряд ли пойдет. «В текущей ситуации сомневаюсь, что банкам как акционерам дадут возможность вносить какие-то изменения в деятельность предприятий. Потому что сегодня у нашего правительства другая парадигма управления. Если раньше говорили про экономический рост и показатели, то сегодня действия напоминают, скорее, «день простоять и ночь продержаться». А бизнес в Беларуси уже поделился на «свой» и «чужой». И мало кого волнует – эффективный ли он, какую прибыль и сколько рабочих мест он приносит», – говорит Лев Львовский.
Могут ли банки отказаться от таких сделок
Официального документа, который бы обязывал банки соглашаться на такие сделки, увеличивая «плохие» активы за счет акций, нет. Но банк понимает, что если продолжит что-то требовать, ему не вернут ничего, потому что предприятие – почти банкрот. Поэтому такого рода решения принимаются в частном порядке. И посредником выступает Минфин, который либо договаривается по схеме «плохих» активов, либо придумывает что-то другое.
Например, как в случае с БМЗ. Тогда банкам пришлось простить 15% долга, а остальную часть взял на себя Минфин. Так что 85% долга убыточного предприятия будет закрыто за счет госбюджета – то есть наших с вами налогов.
Если схема с «мусорными» акциями станет общеупотребимой, большая доля активов банков окажется низкого качества. В этом случае достаточно небольшого финансового ветерка, например, валютной паники или шока экспорта, чтобы банковская система дала сбой. Механизм такого финансового кризиса мы наблюдали в 2008 году в США, когда на балансах банков было много «плохих» активов, связанных с ипотекой. На бумаге казалось, что это «хорошие» активы, а при проверке выяснилось, что их стоимость гораздо ниже. И небольшое падение на рынке вылилось для США в структурные экономические проблемы.
То есть банковская система может рухнуть?
Для населения и страны крах банковской системы грозит полноценным финансовым кризисом. Например, в какой-то момент может оказаться, что кредиты ни населению, ни бизнесу больше не выдают, а вывести деньги с депозита или банковской карты не представляется возможным. Ведь банки в том числе отвечают и за транзакционные сделки.
И если банк разорится, карточка, эмитированная этим банком, тоже перестанет работать.
Конечно, многое будет зависеть и от реакции Нацбанка, и от других финансовых механизмов. Например, в Беларуси есть институт страхования вкладов. В теории населению должны вернуть деньги, если банковская система окажется не в состоянии этого сделать. Вопрос только – выдержит ли этот фонд одновременные проблемы в нескольких больших банках, хватит ли у него средств?
Только от наличия «мусорных» активов банки не «схлопываются», но их возможность противостоять финансовым шокам сильно снижается. Поэтому ключевой вопрос – как много таких активов правительство заставит записать банки на свои счета? И произойдет ли тот самый финансовый шок, который похоронит систему? Это как иммунитет: если он ослаблен, вы не умрете, но можете подхватить болезнь, которая станет смертельной, ведь организм не имеет ресурсов на борьбу. Так же и с банками. И запустить это смертельное разрушение может любое финансовое колебание.
Почему ситуация страшнее, чем с «печатным станком»
«Печатный станок» создавал отдельные неудобства экономическим агентам из-за роста инфляции и повышения транзакционных издержек, но не ломал устойчивость экономической и финансовой систем страны. Схема с акциями убыточных предприятий как раз грозит структурным кризисом, который может запустить волну банкротств, закрытие банков и крупных предприятий. Для населения это может обернуться потерей рабочих мест и общим падением доходов. В этом случае система будет уже не в состоянии справиться с инфляцией самостоятельно из-за структурных проблем в экономике.
Кроме того, во многом ситуация с уровнем жизни в Беларуси к концу 2021 года будет зависеть от того, сколько денег нам сможет выдать Россия. Базовый сценарий развития экономики на 2021 год – от падения на 2-3% до роста на 1-1,5% ВВП, в зависимости от обстоятельств. Но если продолжится рост пустых банковских активов, об этом сценарии придется только мечтать.
Практика с «мусорными» акциями не нова – такое уже происходило в Беларуси в прошлые кризисы, например, в 2015-16 годах, но тогда все закончилось хорошо, хотя банки так и не допустили к управлению убыточными госпредприятиями. Просто финансовых шоков в то время не происходило. Надеемся, что и в 2021-м нам повезет, но это не точно.