Лукашенко воюет с ветряными мельницами: сколько бы он ни посадил народу, это вызовет только озлобление.
Лукашенко и Путин впервые за два месяца пообщались между собой по телефону. Судя по официальным сообщениям, разговаривали обо всем, но только не о выполнении сочинских договоренностей. Словно бы их и не было.
«Конституционная реформа» уже все? «Белорусский партизан» адресовал этот вопрос эксперту Льву Марголину.
– Пул первого сообщает, что говорили обо всем, кроме конституционной реформы. Или же таких договоренностей в природе не существовало?
– Думаю, договоренности существуют, и тема не ушла с повестки дня – просто немного приглушилась. Иван Иваныч сказал Ивану Никифоровичу: тема неактуальна, потому что никто никуда не ходит, никто не протестуют, а в ответ услышал: “Еще не вечер. Посмотрим. Но если опять весной начнут бродить-ходить – смотри”.
Если выстроить высказывания Лукашенко за последние полгода в хронологическом порядке, получим плюрализм в отдельно взятой голове: то я пересидел, то мы проведем конституционную реформу и выборы, то выборы проводить не будем до 2025 года, то Всебелорусское народное собрание станет конституционным органом, то оно не будет конституционным органом.
И вообще Конституция еще не готова: еще год будем дорабатывать, затем год обсуждать…
То есть, сплошной поток сознания.
Если весной возобновятся протестные акции, риторика опять изменится.
– Давайте отбросим в сторону риторику и посмотрим на действия. Какую цель преследуют действия Лукашенко?
– Действия Лукашенко ведут к развалу страны, к развалу экономики прежде всего. Все его попытки убедить членов своего правительства, что они плохо работают или не там ищут, выглядят нелепо и смешно.
Даже первокурсник экономического вуза понимает, что инвестиций в экономику не будет, а без них экономика существовать не может, она может только прозябать, постепенно погружаясь в болото.
Россия тоже не даст столько денег, сколько надо, даже при всем своем желании – их просто нет. В Кремле прекрасно понимают: что бы Лукашенко ни говорил о политической ситуации, пугой экономику работать не заставишь.
Давать деньги Беларуси – значит, просто выбрасывать их на ветер. Россия может дать деньги тогда, когда замаячит дефолт по предыдущим российским займам. Не будет же Россия финансировать погашение белорусских займов перед Международным валютным фондом или другими финансовыми структурами – а долги ведь сумасшедшие.
Ничего хорошего страну не ждет, думаю, именно поэтому Кремль сиюминутно и особо не давит на Лукашенко.
– Подождем до весны? А где гарантии, что массовые протесты возобновятся? Ведь в стране происходит тотальная зачистка всего живого.
– Это как раз самая большая ошибка Лукашенко, потому что он по-прежнему считает, что протесты инспирировались внешними кукловодами через местных помощников. Все это чепуха. Народ, если понадобится, снова выйдет, и на место десяти блогеров станут тысячи белорусов с телефонами, со смартфонами – все зафиксируют и все покажут.
Сейчас Лукашенко воюет с ветряными мельницами: сколько бы он ни посадил народу, это вызовет только озлобление. Протест можно обезглавить только тогда, когда есть у него есть руководство. Но каждый гражданин страны, который смотрит на ситуацию незашоренными глазами, и есть протест: достаточно любой искры, чтобы бензин вспыхнул с новой силой.
– Значит, массовые протесты затаились на время?
– Безусловно. Надежд нет никаких, ситуация будет ухудшаться с каждым днем: кто получает по 500 рублей, получит 400, кто зарабатывал 400 – получит 300.
– Предположим, пришла весна и, протесты возобновились. На этом фоне как будут выстраиваться отношения между Минском и Кремлем?
– Пройдет еще 3-4 месяца, и Лукашенко снова с протянутой рукой пойдет просить денег. Но денег он не получит. Интересно, как будут развиваться события накануне и сразу по окончании “великого народного хурала”.
А кроме того, на 2021 год запланированы выборы в местные советы: интересно, как будут формироваться избирательные комиссии, как будут отсеивать дворовых и уличных лидеров.
Лукашенко планирует, выражаясь его же словами, загнать всех под плинтус. Но в народе говорят: знал бы, где споткнешься, соломку подстелил бы.
Вот только этого никому не дано знать.