Правящий режим хочет оградить себя на ближайшие года два от стрессов, связанных с выборами.
Конституционный референдум может пройти в феврале 2022 года, заявила председатель ЦИК Лидия Ермошина. В бюллетене значится только один вопрос, с подвохом: вы за или против изменений? Покупаете кота в мешке или не покупаете?
По ее мнению, организовать новый референдум не сложно. Кто бы сомневался: ведь организовала президентскую кампанию 2020 года.
А вот местные выборы переносятся на 2023 год, на единый день голосования.
Какую схему выстраивают белорусские власти? Чего они хотят добиться такими новшествами?
Об этом “Белорусский партизан” поговорил с председателем Белорусской социал-демократической партии (Грамада) Игорем Борисовым.
– Власть хочет выбить аргумент для переговоров и ликвидировать одну из переменных под названием “выборы” на ближайшие года два. Этим и объясняется попытка переноса местной избирательной кампании.
Власть хочет оградить себя на ближайшие годы от стрессов, связанных с выборами. Ее рейтинг крайне низок, она все еще отходит от президентской кампании 2020 года, которая стала самой сложной за все время президентства Лукашенко – начиная с 1994 года.
– Но как власть оградит себя от стрессов, если, по заявлению Ермошиной, в феврале 2022 года может пройти конституционный референдум?
– Планировать-то можно долго, и говорить об этом можно долго. Но в результате все разговоры могут так и остаться разговорами. Чем отличается референдум от местной избирательной кампании и почему их нельзя совместить?
Я считаю, что кампания по проведению референдума также потенциально опасна, потому что она мобилизирует часть политизированного общества. Поэтому проведение референдума то ли в конце этого года, то ли в начале следующего, накануне следующих выборов – парламентских и президентских сохраняет все политические риски для власти.
Сейчас власть делает вид, что проблемы не существует, и снова не учитывает мнение оппонентов, не признает их в качестве субъектов политики. Но замороженный конфликт в обществе продолжается, и любая электоральная кампания разморозит его.
Пока нет никаких сигналов обществу, что выборы будут свободными и справедливыми.
Сигналами обществу о том, что власть заинтересована в стабилизации ситуации, будут:
изменение состава Центризбиркома и его руководителя Ермошиной, которая стала символом несвободных и несправедливых выборов в Беларуси;
включение в состав Центризбиркома представителей белорусского общества с юридическим образованием, которые занимаются правозащитной и общественно-политической деятельностью;
изменение практики проведения выборов.
И самое главное: исключение применения административного ресурса во время электоральных кампаний,
сокращение сроков и масштабов досрочного голосования, а также введение практики открытого и гласного подсчета голосов: каждый бюллетень демонстрируется членам избирательной комиссии и наблюдателям, чтобы ни у кого не вызывало сомнений, за кого подан тот или иной бюллетень.
А дальше – включение в состав участковых избирательных комиссий представителей демократических организаций в той же пропорции, в какой до сих пор включались представители провластных организаций.
И, естественно, равные условия пользования средствами массовой информации, возможность проводить встречи в тех же самых трудовых коллективах. Напомню, представители демократических организаций лишены такой возможности.
Комплекс таких мер показал бы, что власть готова стабилизировать ситуацию не с помощью агрессии и насилия, а с помощью реального инструмента под названием “выборы”.
– А как же тогда удовлетворять Кремль, который якобы требует конституционной реформы и транзита власти в Беларуси?
– Мне кажется, что Кремль добивается одного – чтобы все решения, которые принимаются в Беларуси, не принимались одним человеком. Я не исключаю, что в Москве не против, чтобы Лукашенко и дальше оставался руководителем страны, но чтобы была возможность принятия решений без его участия.
Лукашенко полностью монополизировал отношения с Россией: куда бы ни пытались всунуться российские власти – везде Лукашенко. В Кремле хотели бы, чтобы про экономику разговаривали министры экономики, про внешнюю политику – главы МИДов, чтобы о сотрудничестве между регионами договаривались руководители областей.
Так делается реальная политика с участием реальных игроков, а не представителей Лукашенко. Поэтому я не исключаю, что Россия просто предприняла попытку диверсификации взаимоотношений, которая потенциально могла бы привести к формированию пророссийских политических сил и российского бизнеса в Беларуси.
Естественно, Лукашенко это невыгодно, поэтому он старается предотвратить появление любых новых игроков в переговорах с Кремлем.
– У Лукашенко иной интерес: продержаться до конца нынешнего срока, порвав все отношения с обществом, на штыках и репрессиях?
– Его цель номер один – удержать власть. Но без привязки к нынешнему сроку, а как можно дольше.
Юрий Кремнев, “Белорусский партизан”