Александр Лукашенко приказал провести перерегистрацию политических партий.
О причинах и возможных последствиях таких действий «Белорусскому партизану» рассказал председатель БСДП (Грамада) Игорь Борисов.
– Это признание заслуг политических партий в авторитарной стране: даже такие незаметные мошки способны его раздражать. Даже своим присутствием – пусть малочисленные, пусть невлиятельные, пусть не субъекты политического процесса, но партии все равно являются альтернативой действующей власти. И потому Лукашенко очень болезненно воспринял появление постоянно действующего совещания политических партий, которое образовалось в результате круглого стола. Я думаю, что Лукашенко в стране просто не нужны субъекты, с которыми можно вести переговоры. Он привык все время демонстрировать, что является единственным человеком, который в состоянии принимать решения, что все решения принимаются с его участием и безо всяких посредников и даже других потенциальных игроков в политику.
Мы видим, что Лукашенко фактически расправился с координационным советом, потому что он заявил, что является советом по транзиту власти. По моему мнению, это эмоциональный орган, возникший после «выборов» из числа активных граждан (политические партии широко не участвовали в прошедшей политической кампании), а после включения политических партий в процесс, он не оставил этот факт без внимания.
– К каким последствиям приведет выполнение приказа Лукашенко?
– Все зависит от того, как далеко Лукашенко готов зайти. Или насколько креативным окажется министр юстиции при выполнении приказа. Что может последовать за приказом? Проверка деятельности, проверка документации, перерегистрация, а перерегистрация предусматривает предоставление списка членов политической партии вместе с копиями учетных карточек. Для партий, которые насчитывают менее тысячи человек, – это угроза, для партий с тысячью членов это не проблема, но дополнительная тягомотина с бумажной точки зрения: нужно найти каждого члена партии для проведения перерегистрации. Это дополнительные неудобства для политических партий. Возможно, это позволит оздоровить политические партии: из 15-ти останутся три партии.
Лукашенко на самом деле партии не нужны вообще: он сам – власть, он сам – слава, он сам – единственный решатель.
– Все живое, что может претендовать на статус переговорщика, уничтожается?
– Потенциально – да. Если политические партии будут втянуты в процесс перерегистрации, естественно, на некий период они будут лишены возможности активно участвовать в политическом процессе, потому что будут заняты исключительно оформлением документации. А потом власти озвучат: у кого есть тысяча, а у кого нет, есть ли у Гайдукевича 56 тысяч штыков или нет. А потом мы увидим, что некоторые партии недалеко ушли от оппозиционных – и по количественному составу, и по своей роли и статусу в нынешней ситуации.
– Лукашенко действует в своем стиле, словно его переполняет уверенность, что его правление – вечное.
– Лукашенко уже плевать хотел на международную реакцию, на внутреннюю реакцию, потому что у него нет никаких сдержек и противовесов. Почему бы министру юстиции не встать и не сказать: все идет в соответствии с планом, никаких нареканий к деятельности партий нет? Он не может этого сказать, потому что без исполнения приказов он не будет министром. Поэтому функция всех министерств, всех «правоохранительных органов» – репрессивная функция в отношении любой альтернативы. Потому что в центре всего стоит ВЛАСТЬ, СОХРАНЕНИЕ ВЛАСТИ.
События 2020 года показали: бывали периоды, что люди забывали, насколько власть бывает репрессивной, многие думали, что она репрессивна только в отношении «отмороженных оппозиционеров». Все-таки существовал условный договор между государством и обществом: мы вас не трогаем – вы нас не трогаете, мы гарантирует минимальное социальное благосостояние, а вы ни на что не претендуете. Но в 2020 году произошел кардинальный перелом, власть больше не имеет большинства – и это чувствуют все, даже и без социологии, в том числе и власть. И поэтому она сильно оскалилась и начинает вести себя как классическое полицейское государство с репрессивным аппаратом, с отсутствием законности вообще, со свободной трактовкой законодательства. Мы видим, как по спальным районам Минска бегают бандиты в масках, избивают людей, пытают, убивают. Власть показала свое истинное лицо, показала свою суть – такой она была всегда, просто не было такого сильного обострения. Власть оскалилась потому, что общество не приняло результаты «выборов», не приняло насилия. И плевать Лукашенко хотел на международную реакцию, на политические партии, на трудовые коллективы и профсоюзы, на предприятия: сказал же – закрывайте заводы. Этому человеку, наверное, нужно, чтобы он один остался в Беларуси – и никто ему больше не нужен.
Выходит так, что народ стал лишним в своей стране. И все общественные институты не вписываются в его модель. А его модель – авторитарное государство, партии, некий внутриполитический плюрализм – все это было насажено внешним миром по недоразумению. Потому что все это никак не вписывается с его представлением об управлении. Но и вырезать под корень не мог – ему все-таки надо было имитировать диалог с Западом.