Прошло 80 лет со дня подвига капитана Бориса Моисеевича Хигрина. Отдавая дань уважения героям-освободителям, необходимо вспомнить и тех, кто в суровом сорок первом стоял насмерть у стен нашего родного города. Это ценой их жизни за семь дней появилась возможность создать оборонительные сооружения вокруг Могилева. Но этот подвиг под Могилевом еще не оценен по достоинству.
Если ехать из Могилева в Минск по трассе М-4 (шоссе Минск-Могилев), то за райцентром Белыничи, по правую сторону дороги, перед речкой Осливка можно увидеть рядом с шоссе поставленную на постамент пушку. Говорят, что таким образом отмечено место боя, за который в 1941 году капитан Борис Хигрин получил звание Героя Советского Союза.
Однако, на самом деле бой происходил в другом месте, чуть восточнее речки Клёва. В 1981 году, в год 40-летия обороны Могилева, Николай Кириллович Андрющенко, научный сотрудник Института истории БССР, разыскал однополчан Хигрина. Один из оставшихся в живых был лейтенант Цупиков. Он прошел всю войну и окончил командиром батареи. Они, а также жители Корытницы и помогли установить точное место боя героического взвода. Сам Николай Кириллович Андрющенко провоевал всю войну летчиком штурмовиком, имел боевые награды. Но самый большой подвиг совершил на земле, отогнав в сторону загоревшуюся автоцистерну с бензином. Странно, что в выданной в 1985 году после его смерти книге о боях в 1941 году на территории Беларуси рецензенты записали место боя Б. Хигрина на реке Осливка. Возможно ранняя смерть Николая Кирилловича Андрющенко в 1981 году и была связана со спорами с рецензентами.
Судьба, до чего непредсказуема эта дама. Порой все складывается как нельзя лучше, а получается, не приведи Господь. А порой наоборот. Обстоятельства как нельзя хуже, но какая то сила вытягивает тебя и снова живешь. Так думал капитан Борис Хигрин, расположившись в наспех построенном командном пункте управления батареей 152 мм гаубиц на восточной окраине деревни Корытница. В невдалеке замаскированные наспех стояло два орудия его дивизиона. Длинные стволы пушек смотрелись также неестественно, как жирафы на поле. Не замаскировать толком, не окопать. Орудиям, предназначенным стрелять с закрытых дистанций, придется вести огонь прямой наводкой. Но приказ есть приказ. Пока полк готовил позиции под Белыничами, один взвод оставили прикрыть автомобильную дорогу в месте разветвления, чтобы задержать немцев и не дать обойти Белыничи с севера. В принципе место удачное, потому что у немцев места для маневра было мало. Дорога перед мостом через речку была зажата болотами и танкам не было где развернуться. Но это пушка не игрушка. Обслуга одной такой красавицы требует девяти человек, которым придется находиться на открытой местности. Осколками артиллерии, а ее у немцев хватало, могло быстро вывести бойцов из строя. А в одиночку стрелять из пушки очень проблематично. Так думал капитан Борис Хигрин встречая четырнадцатый день начавшейся войны. А планы были совсем другие. Семья на школьные каникулы детей уехала в Москву к отцу. Вот вот должен был нааться отпуск. Должность начальника полковой школы летом была довольно вольготная. Стрельбы были проведены успешно и до начала следующего учебного года можно было расслабиться. Перед началом войны 462 артиллерийский полк дислоцировался в Бобруйске и был практически полностью укомплектован. Вечера можно было проводить в городе Бобруйск. Но началась война и все планы рухнули. Был получен приказ выдвинуться к Барановичам. Буквально на следующий день войны заболел командир второго дивизиона и Борису Хигрину пришлось срочно принимать дела и начать погрузку в эшелон 2-го дивизиона, вооружённого 152-мм орудиями МЛ-20. В тот же день, со станции Березина, полк убыл в Минск. Два дивизиона полка добрались до Минска, а один дивизион, отправившийся вместе со штабом 47-го стрелкового корпуса (сводного отряда генерала Поветкина), в Минск не попал и до 4-5 июля 1941 года действовал в составе корпуса, обороняя Бобруйск и в боях конца июня 1941 года был уничтожен. Но к месту дислокации и остальные два дивизиона не пробились. Пришлось вступить в бой и начать отступление со всеми. Потом артиллеристы с боями отступали через Шацк, Пуховичи, Червено. Днем воевали, а ночью меняли позиции. Так вышли на Могилевское шоссе, где соединились с частями 4-го воздушно-десантного корпуса. Вместе обороняли мосты через Березину. По приказу командования Могилевское шоссе пришлось защищать 7-й и 8-й воздушно-десантным бригадам. Десантникам по штату не полагалась крупнокалиберная артиллерия, а как без неё справиться с 10-й танковой дивизией вермахта? И тут десантникам на выручку пришли дивизионы корпусного артполка. К 4 июля 1941 года десантники и артиллеристы отошли на рубеж реки Друть у поселка Белыничи. Чтобы выиграть время для устройства оборонительных позиций, впереди оставили огневой взвод лейтенанта Козырева из 2-го дивизиона капитана Хигрина. Он должен был задержать танки противника. Взвод – это две гаубицы-пушки МЛ-20 калибра 152 миллиметра. Мощное оружие в умелых руках. МЛ-20 использовалась для стрельбы с закрытых позиций по живой силе противника, его фортификациям и заграждениям, важным объектам в его ближнем тылу. Огонь батареи МЛ-20 осколочно-фугасными снарядами представлял большую угрозу не только для живой силы и укреплений противника, но и для его бронетехники. Осколки пробивали броню танков и бронетранспортеров. Иной раз сотрясения от близкого разрыва 40-килограмового снаряда было достаточно для поломки узлов и агрегатов внутри танка или самоходки. Бронебойный снаряд гаубицы-пушки пробивал на дальности в один километр броню толщиной в 10 сантиметров. А вообще дальность стрельбы составляла 16 километров. Одним словом, самое современное по тем временам оружие. Правда, большой вес- семь тонн и габариты -длина орудия около восьми метров, затрудняли маневренность. Буксировалась гаубица мощным гусеничным тягачом со скоростью в 20 километров в час. Орудия установили прямо на шоссе чуть восточнее моста через реку Клёва, недалеко от деревни Корытница. Дав указания по подготовке дивизиона к отражению на восточной опушке леса Борис Хигрин уехал к оставленному взводу. Бой предстоял тяжелый и он решил подстраховать молодого взводного. С небольшой возвышенности было видно, что перед мостом и за мостом дорога проходила в выемке, что лишало маневра идущие на Могилев танки. Достаточно было подбить в этом месте одну машину, чтобы на несколько часов парализовать всякое движение по шоссе. Большая часть 2-го дивизиона находилась у Белынич, но, тем не менее, капитан Хигрин решил не оставлять молодого командира взвода один на один с опытным противником и остался на наблюдательном пункте, чуть позади огневой позиции. Было ранее июльское утро. Только рассеялся утренний туман над рекой, как послышался шум моторов со стороны деревни Погост. Между тем, полк закончил подготовку новых позиций и его командир, майор Собкалов принял решение вернуть огневой взвод Козырева в Белыничи. Помощник начальника штаба 2-го дивизиона лейтенант Иван Цупиков сел в полуторку и помчался к речке Клева. Ещё издали он увидел, как к мосту движется передовой отряд танковой дивизии, а наши орудийные расчеты уже заняли свои места. Отходить было уже поздно.
Утро было ясное. Вдалеке просматривался мост и поворот дороги за мостом. Из-за деревни послышался рев моторов, немецкие танки подходили к мосту. Из за поворота показался бронетрансортер немцев. Он подошел к мосту и остановился. Видимо разведка, решил Хигрин и дал приказ приготовиться, но огонь не открывать. Следом за транспортером показались танки. Бой начался. Первым выстрелом транспортер был подбит, вторыой снаряд попал в моторный отсек, а остальные танки отошли в за деревья. После некоторого затишья немцы подкатили артилерию и минометы. Начался обстрел батареи. Худшие опасения капитана подтвердились. Артелиристы несли потери. Одно орудие замолчало , а немцы двинулись к мосту. Пришлось оставить командный пост и перебраться к орудию. Заняв место наводящего Хигрин открыл огонь. Снаряды попадали в цель, а осколками вычищали все вокруг, пробивая даже борты бронетранспотеров. Один за другим было подбито несколько танков.
Леонид Осипов