Женщины стали движущей силой протестов в регионах Беларуси. Через полгода после пика их акций корреспондент DW снова встретился с некоторыми героинями репортажей.
Во время протестов в Беларуси против результатов президентских выборов женщины стали движущей силой уличной активности. За это они попадали под репрессии, но все еще сопротивляются. Спустя примерно полгода после пика протестных акций корреспондент DW снова встретился с несколькими из героинь своих прежних репортажей.
Пять административных протоколов, десять суток ареста и один штраф – таков урожай протестного полугодия уже бывшей заведующей литературно-драматической части могилевского драмтеатра Ольги Семченко.
Вдобавок к этому на минувшей неделе девушку еще и выселили из служебного жилья, так как перед тем, примерно за неделю, уволили с работы. Вина ее была лишь в том, что она, по ее собственному выражению, отказалась быть “борщеваркой” и с головой окунулась в политические события. А такие женщины в современной Беларуси попадают в опалу.
Протестные настроения никуда не делись
Полгода назад, признает Ольга Семченко, она была идеалисткой. Тогда еще не сажали девушек на сутки, и казалось, что ситуация вот-вот изменится, ведь люди вокруг стали уже совсем другими. Но постепенно репрессии усиливались. Среди могилевчанок она первой опробовала на себе административный арест.
“А позже мы увидели, что режим сажает девушек и на долгий срок в колонии”, – напоминает Ольга Семченко, намекая на уголовный срок журналистки Дарьи Чульцовой, чей профессиональный путь начинался также в Могилеве.
Конечно, признается девушка, у нее была нормальная человеческая реакция на преследования – нервы были не в порядке и было много негативных эмоций. Но протестные настроения в обществе никуда не делись, утверждает она, и от своих убеждений она не отказалась.
Более того, ее стали узнавать на улице. А самое удивительное случилось в ее родном театре: те, кого всегда считали приверженцами Лукашенко и теперь называют обидным словом “ябатьки”, вдруг стали проявлять знаки внимания – кто-то обнял на прощание, кто-то предложил временное жилье, а кто-то просто подарил шоколадку.
Ольгина подруга Марина Храмцова также попала в поле зрения милиции. Но считает, что легко отделалась – не отрекаясь от участия в митингах, она смогла затянуть разбирательство аж до декабря и в результате хождений по судам получила лишь минимальный штраф.
Говоря о сегодняшней ситуации, она считает, что протестные настроения будут только усиливаться. Когда кого-то бросают за решетку, поясняет она, вокруг человека сразу возникает своя “ячейка” – родственники, друзья, сочувствующие. Некоторые из них были абсолютно аполитичны, но несправедливость происходящего с близким настраивает их против нынешней власти.
Повезло не всем
Репрессии привели к тому, что протест стал явно менее заметным, признает Марина Храмцова, но внутри настроения накаляются. Люди на работе показывают лояльность, а в бытовых разговорах начинают быстро закипать – например, в магазине или транспорте.
Марина работает в сфере обслуживания и часто общается с пожилыми людьми. Даже пенсионеры, говорит она, начинают критически относиться к происходящему. Ведь когда люди выходили на улицы сотнями тысяч, государственное телевидение молчало, а сейчас каждый день показывают репортажи про каких-то “змагаров” (борцов) и про суды по политическим делам. У зрителей возникает логичный вопрос: откуда взялись эти фигуранты уголовных дел, если все было спокойно и стабильно?
Но везет не всем. Член политсовета оппозиционной Объединенной гражданской партии (ОГП) Татьяна Сиваченко спешно покинула родной город в ноябре прошлого года. Теперь она в Литве работает в фонде “Страна для жизни”, который оказывает помощь семьям политзаключенных в Беларуси.
Первый раз ее задержали еще в мае, и свой день рождения она тогда встретила в тюремной камере изолятора временного содержания (ИВС). Учитывая партийную принадлежность, она была под постоянным вниманием со стороны силовиков.
Татьяна испытала на себе настоящий террор. Дошло до того, что дважды в неделю милиционеры стали приходить к ней домой под различными предлогами и давить на родственников, пытаясь передать через них повестки. Кроме того, возле ее частного дома постоянно дежурила милицейская машина.
Свой отъезд она считает своевременным и удачным, так как примерно в это же время стали на всех подряд заводить уголовные дела по статье 342 УК Беларуси “Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок”. Позже ей стало известно, что соответствующее досье имеется и на нее: “Даже сейчас, несмотря на отъезд, по месту прописки продолжаются визиты милиционеров”.
Подпольщицы XXI века
Полгода назад могилевчанка Ольга в интервью DW признавалась, что еще 8 августа, накануне выборов, собрала свой “тревожный чемоданчик”, готовясь к возможному аресту. Но по иронии судьбы они с подругой так ни разу и не попались в лапы силовиков. Хотя к новому году вычислить ее все же смогли – это она поняла, когда ее уволили с работы: был приказ избавиться от всех, кто допускает критику власти.
Ее квалификации хватает, чтобы работать частным порядком, потому для нее это не стало большим ударом. И женские акции, говорит она, продолжаются, но приобретают новые формы.
Например, женщины могут просто идти по улице и вдруг начинают петь гимн “Магутны Божа”. Или можно наблюдать картину, когда женщины в белых куртках как бы случайно встречают в центре города подруг в красных, и в какой-то момент они составляют бело-красно-белую гамму в цветах национального флага. При малейшей опасности они расходятся в разные стороны.
“Ничего не исчезло, но стало незаметным”, – говорит Ольга. Протестующие хотели диалога, продолжает она, а им ответили жестокостью. И теперь нужно понимать, что люди стали приобретать уже опыт жизни под репрессиями. Это только накапливает злость, но никак не уменьшает жажду перемен. Власти с экрана телевизора говорят о единстве, но на самом деле сами вносят раскол в общество.
Фото: DW
Александр Бураков, Могилев