Поэтому он снова закручивает гайки и не идет на диалог с обществом даже при усилении имперской угрозы…
Фото president.gov.uaРассуждая о дружбе с Реджепом Эрдоганом, Александр Лукашенко не преминул потроллить Запад. Мол, если тот наезжает на турецкого лидера, значит, Эрдоган все делает правильно. И провел параллель с Беларусью.
«Кого только Запад не критикует! Он критикует и меня, и моего друга Эрдогана», — заявил Лукашенко в интервью турецкому информационному агентству Анадолу. И добавил: «Как только ваши конкуренты, а может и соперники, начинают вас критиковать, знайте, что вы поступаете правильно… Такую же позицию я занимаю и в Беларуси».
Прозвучал и такой аргумент: «Запад отменил санкции против нас — значит, косвенно они признали, что не во всем были правы».
Почему отменили санкции
В общем, Лукашенко явно считает, что победил в долгом противостоянии с Западом, который в свое время пробовал перевоспитать режим санкциями и называл его лидера последним диктатором Европы.
Да, санкции почти отменили (если брать ЕС, то остались пустячные вещи, основные американские санкции заморожены). Но не потому, конечно, что Лукашенко рванул по светлому пути демократии. И не потому, что Запад решил посыпать голову пеплом, типа зря обижали.
Просто мир стал другим, особенно после Крыма. Вообще, как отметил в комментарии для Naviny.by эксперт аналитического центра «Стратегия» (Минск) Валерий Карбалевич, образ Запада как промоутера демократических ценностей «потускнел», у него в этом плане стало меньше рычагов и энергии, усилилась роль отнюдь не демократичного Китая, мир стал более многополярным.
В первую очередь именно эти новые реалии повлияли на отношение ЕС и США к режиму Лукашенко. Ну, и все-таки он выпустил Николая Статкевича, других политзаключенных в 2015 году.
А когда в 2018-м оппозиции позволили отпраздновать столетие Белорусской Народной Республики у столичного Большого театра, то кое-кто заговорил даже о трансформации мышления властей. Мол, пошла тихая эволюция: поскольку усиливается российское давление, то дают больше воли национально сознательной части общества, исподволь разворачивают белорусизацию и т.д.
В стране — новые заморозки
Но эта условная оттепель оказалась недолгой. В прошлом году состоялся суд над лидерами независимого профсоюза РЭП, их нейтрализовали «домашней химией». Грянуло «дело БелТА», которое в глазах гражданского общества и Запада выглядело брутальной (обыски, задержания) атакой на популярные негосударственные интернет-ресурсы. Римейком этого сюжета стал недавний обыск в минском офисе телеканала «Белсат».
В этом году организаторам Дня Воли было отказано в лучших площадках. Попали под замес защитники Куропат, противники аккумуляторного завода в Бресте. Из Солигорска поступили сведения о небывалом давлении на шахтерский профсоюз: людей массово вынуждали из него выходить.
Наконец, тот же Статкевич снова за решеткой, правда только на 15 суток. Его упекли за призыв к… молитве за Куропаты (оценивая, конечно, политический заряд этой инициативы).
В общем, не нужно быть большим аналитиком, чтобы увидеть наступление политических заморозков.
Причем обострение ситуации вокруг Куропат, снос крестов по периметру народного мемориала (в минувшую субботу прошел «второй тур») выглядит со стороны властей продуманной, расчетливой демонстрацией силы. Показывают: а вот плевать на ваши чувства, на ваше возмущение. Все равно наведем порядок так, как хотим. Возьмем место под контроль. Короче, будет не по-вашему, а по-нашему.
И это не спишешь на эксцесс исполнителя, поскольку отмашку на такое вот «благоустройство» Куропат дал лично официальный лидер в ходе «Большого разговора» 1 марта.
Почему же Лукашенко не идет на диалог с обществом, не ищет консолидации в непростых для себя условиях, когда Кремль взял за горло требованием «продвинутой интеграции»? Почему не опасается, что внутренние репрессии ухудшат отношения с Западом (поддержка которого тоже, по идее, становится важнее, когда усиливается давление с востока)?
Миротворчество, разморозка отношений: ниша почти выработана
Да, нормализация отношений с Западом позволила Минску разработать нишу миротворчества по Украине, расширить (хоть и ненамного) коридор для внешнеполитического маневрирования. Но на сегодня переговоры по урегулированию на востоке Украины в тупике. Остается благим пожеланием Минский процесс. Концепт, что Беларусь — донор стабильности и может запустить «Хельсинки-2», практически не востребован.
Лукашенко отказался от ряда визитов в Европу, например на саммит «Восточного партнерства» в Брюссель в ноябре 2017-го, на Мюнхенскую конференцию по безопасности в феврале нынешнего года. Не торопится в Австрию, Латвию, куда давно приглашен. Вряд ли полетит в Брюссель в мае на обед у Дональда Туска по случаю десятилетия «Восточного партнерства». И не факт, что полетит в Польшу на 80-летие начала Второй мировой. В частности, потому, что туда не приглашен Владимир Путин.
Но эта инертность Лукашенко на европейском направлении объясняется не только тем, что не хочется раздражать Путина. Белорусский лидер чувствует, что для него лично Европа тоже чужая, по-настоящему сблизиться с ней ему невозможно. Этому мешает специфика выстроенного в Беларуси режима, менять который его архитектор очевидно не собирается.
Вдобавок «Запад ничего особо важного и не обещает», отметил Карбалевич. В частности, соглашения с ЕС о партнерстве и сотрудничестве, облегчении визового режима не так уж важны для белорусских властей (визы волнуют граждан). С США же отношения в принципе на подъеме, вопросы прав человека этому процессу особо не мешают, подчеркнул Карбалевич.
Запад много не даст
Лукашенко наверняка понимает, что в плане противостояния имперским поползновениям Москвы Запад белорусскому режиму не ахти какой помощник. Пример Украины показал: Будапештский меморандум (в котором даны гарантии и Беларуси) не стоит даже бумаги, на которой он был написан.
Мощной экономической помощи от Запада за так тоже ожидать не приходится. Чтобы получать больше инвестиций, кредитов на выгодных условиях, нужно проводить болезненные экономические и прочие реформы.
Причем реформы проводить надо было уже вчера, начни их сейчас — электорату станет только хуже, а вот плоды преобразований невесть когда будут — и не факт, что окажутся сладкими для властей.
Реформы же политические опасны еще и расшатыванием устоев режима. А его руководство ныне и так не очень комфортно себя чувствует. Приближаются выборы, а похвалиться особо нечем. Поэтому, похоже, избрана привычная предвыборная стратегия: поджать гайки внутри страны, чтобы никто и не вздумал рыпаться.
Минский аналитик-международник Андрей Федоров в комментарии для Naviny.by отметил: Лукашенко «полагает, что в сложившихся условиях, когда Запад поддерживает позицию Минска по Украине, сильного давления в вопросах демократии, прав человека не будет».
Иными словами, белорусское руководство пришло к выводу, что если закручивать гайки аккуратно, то «запас прочности в отношения с Западом есть», пояснил собеседник.
«Запад готов в большей степени терпеть авторитарные замашки белорусского режима, чем это было до 2014 года», — считает Федоров.
Общество готово терпеть
Второй же момент заключается в том, что и белорусское общество пока по большому счету согласно терпеть. Да, благосостояние большинства, деликатно говоря, оставляет желать. Но народ не голодает. И хотя Россия урезает поддержку, экономика пока не рухнет.
К тому же масса не верит, что протесты принесут расцвет и счастье. Многотрудный опыт Украины, где после Майданов разочаровались в очередном президенте и готовы избрать серую лошадку, не сильно вдохновляет белорусского обывателя майданить у себя дома. Тем более что огрести можно сразу и по самое не хочу. Это вам точно не Украина.
Да, снос крестов в Куропатах возмутил многих. Но возмущаются в основном в фейсбуке. На призыв Статкевича выйти к собору в центре Минска откликнулись немногие. А уж после ареста Статкевича, Павла Северинца, других активистов идея и вовсе угасла. На молебны в самих Куропатах собираются десятки, но не тысячи.
К упорной борьбе за ценности белорусы, похоже, не готовы. «Дармоедские» протесты 2017 года были вызваны тем, что власть попыталась нагло залезть в карман почти полумиллиону людей. При этом подавление протестов усилило в обществе страх.
Властям же важно поддерживать некий уровень этого страха. Сегодня для этого хватает дозированных репрессий. Таких, которые не ставят под удар отношения с ЕС и США, но вполне достаточны, чтобы держать общество под контролем, в повиновении, отбивать охоту к бунту.
Купировать любые брожения в зародыше
Да, революционных настроений в массах белорусов сегодня нет. Но Лукашенко видит примеры Украины, Армении, других постсоветских стран, где официальные лидеры вдруг летели вверх тормашками под натиском улицы. И, судя по всему, убежден, что лучше перестраховаться.
Специфика системы такова, что любая активность общества (День Воли, свободные профсоюзы, народный мемориал в Куропатах, независимый интернет, экологические протесты) воспринимается наверху как угроза. Причем в глазах Лукашенко это на сегодня угроза бо́льшая, чем посягательства Москвы на суверенитет.
Поэтому решено не искать консолидации, а купировать любые брожения в зародыше. И не стоит удивляться, что власти так вызывающе ведут себя в вопросе «благоустройства» Куропат. Это демонстрация, что против лома нет приема. А мораль… О чем вы, какая мораль! Она там и не ночевала.
Александр КЛАСКОВСКИЙ
Крыніца: Naviny.by