Общество проснулось и пытается строить новые структуры, пишет Павлюк Быковский на naviny.by.
Сейчас мы наблюдаем высочайший уровень политического кризиса в Беларуси. Общество в основном убедилось в фальсификации выборов. На фоне этого и беспрецедентных репрессий мало кто верит в победу Александра Лукашенко, но остается спорным вопрос, сколько голосов получила его основной конкурент Светлана Тихановская.
Силовики внешне сохраняют лояльность Лукашенко. Еще ничего не решилось. Решается. Но однозначно — общество проснулось.
Требование почти всех альтернативных кандидатов провести пересчет бюллетеней (в подавляющем большинстве участковые комиссии даже не вывешивали протоколы подсчета) 14 августа натолкнулось на отказ Центризбиркома, который отверг все жалобы альтернативных кандидатов и утвердил итоги президентских выборов: за Лукашенко — 80,1% избирателей, за Тихановскую — 10,12%.
Между тем после беспрецедентно жестокого подавления начавшихся после выборов протестов Лукашенко, судя по всему, лишился значимой доли электоральной поддержки — какая бы она ни была на момент 9 августа.
Власти отказались пересчитать голоса
Повторный подсчет голосов, как это предусмотрено статьей 79 Избирательного кодекса (ИК), Центризбирком мог назначить по своей инициативе или по заявлению кандидатов. Это могло бы быть выходом из политического тупика. Технически это функция территориальных избирательных комиссий, которые практически на 100% сформированы из провластных представителей, но в смутные времена лояльность может меняться и пересчет мог бы дать непредсказуемый результат.
Однако 14 августа Ермошина сказала в интервью «Комсомольской правде» в Белоруссии»: «Сейчас уже нельзя узнать результат в конкретной школе, на конкретном избирательном участке, так как участковые и территориальные комиссии прекратили свои полномочия».
Утверждение странное, так как в соответствии со статьей 38 ИК «полномочия областных, Минской городской комиссий по выборам президента Республики Беларусь прекращаются после официального опубликования итогов выборов президента Республики Беларусь». А итоги пока не опубликованы — ожидается, что ЦИК это сделает после 17 августа.
Поскольку жалобы на непризнание итогов выборов Центризбирком отверг, остался путь обжалования кандидатами решения комиссии в Верховном суде в течение 10 дней — до 24 августа. Кандидаты смогут начать эту процедуру после получения протокола решения Центризбиркома — не раньше 17 августа.
Теоретически выборы могут быть признаны недействительными (в целом по стране или по отдельным территориям), и тогда Центризбирком может назначить повторные выборы с повторным выдвижением кандидатов в президенты в течение трех месяцев после основных выборов — где-то в ноябре (статья 81 ИК).
Какие альтернативы у Лукашенко?
Среди других альтернатив — сохранение статус-кво: инаугурация Лукашенко на фоне подавления протестов, инаугурация после того как протесты выдохнутся (она должна пройти не позднее двух месяцев после выборов — то есть до 9 октября), введение режима чрезвычайного положения и т.д.
Однако все это может быть лишь попыткой отложить решение проблемы легитимности правящего режима.
Отказ от видимости народной поддержки и особенно применение насилия к широким слоям населения увеличивают вероятность раскола правящей элиты (уже сейчас есть симптомы начала этого процесса). Это в свою очередь увеличивает вероятность как открытых переворотов (coup d’état), так и кабинетных решений с рокировкой фигур и формальным уходом в отставку главы государства (takeover), так и собственно революционной смены власти, если в процесс будут вовлечены народные массы.
Белорусская Бастилия приоткрылась
В ночь с 13 на 14 августа приоткрылась белорусская Бастилия— из Центра изоляции правонарушений ГУВД Мингорисполкома, известного в Минске как просто «Окрестина» (из-за адреса — переулок Окрестина) начали выпускать задержанных на акциях протеста.
Многие из вышедших из-за решетки рассказывали о пытках, переполненных камерах, жаловались на голод и жажду. Многим освобожденным требовалась медицинская помощь — кого-то из них сразу увезла скорая помощь, кому-то помогали на месте. Правозащитники документируют факты пыток.
По официальным данным было задержано почти семь тысяч граждан. Нет достоверных данных, сколько участников протестов и случайных прохожих все еще остаются за решеткой. 26 признанных белорусскими правозащитниками политзаключенных также еще не вышли на свободу.
Реакция граждан на применение силы оказалась не такой, как ожидали власти: женщины в белых одеждах и с цветами в руках несколько дней выстраивались по всей стране в цепочки солидарности, рабочие крупных предприятий требовали от власти прекратить произвольные задержания, расследовать избиения граждан, сделать пересчет избирательных бюллетеней или признать избрание президентом Тихановскую.
Одними из первых объявили о готовности бастовать БелАЗ, «Гродно Азот», «Белмедпрепараты», «Белкард». Позже к протестам присоединились, в частности, МТЗ, новополоцкий «Нафтан», «Брестгазоаппарат» и Белорусский металлургический завод в Жлобине. Этот список не полон.
Тихановская инициирует трансфер власти
Восстановить видимость народной поддержки и консолидацию правящей элиты на нынешнем этапе еще возможно — пока «на сторону народа» перешло не так много представителей этой самой элиты. Однако перед каждым из них открываются собственные перспективы, в которых значение имеют не только актуальная отечественная дворцовая политика, но и интриги правящих элит России — исторически сложилось так, что Запад в этот процесс почти не вовлечен.
Тихановская из Литвы 14 августа заявила о создании Координационного совета для обеспечения трансфера власти. «В этот совет могут войти представители гражданского общества, уважаемые и известные белорусы, профессионалы своего дела», — сказала Тихановская.
«Главой штаба по-прежнему остается Мария Мороз. Она находится со мной и продолжает руководить штабом. Я подтверждаю полномочия Ольги Ковальковой и Николая Козлова как моих доверенных лиц, которые будут координировать действия моего штаба в Беларуси», — говорится в обращении.
Среди прочих назван адвокат Максим Знак — он единственный представитель штаба Виктора Бабарико, упомянутый Тихановской. И хоть позднее спикер штаба Бабарико Мария Колесникова распространила заявление в поддержку заявления Тихановской, есть основания считать, что созданный на период предвыборной агитации бренд «Три женщины против Лукашенко» начинает распадаться: Тихановская не упомянула в обращении ни оставшуюся в Минске Колесникову, ни оказавшуюся в Москве Веронику Цепкало.
Распад бренда не равнозначен прекращению сотрудничества штабов Бабарико, Валерия Цепкало и объявившего о своей победе кандидата Тихановской.
При этом если Мороз и Тихановская не имеют политического бэкграунда и их взгляды, по сути, неизвестны, то вовлечение в штаб представителей традиционной оппозиции (Ковалькова — сопредседатель оргкомитета «Белорусской христианской демократии», Козлов — и.о. председателя Объединенной гражданской партии), а также то, что ряд партий и организаций приняли заявление о признании Тихановской президентом, — симптоматично.
Государственная пропаганда стремилась показать и «кандидатов надежды» (Бабарико и Цепкало), и «символ протестов» (Тихановская) московской интригой против Лукашенко и угрозой независимости Беларуси, а организацию протестов — западной интригой. То, что Тихановскую начала поддерживать традиционная оппозиция — проевропейская и отчасти антироссийская, делает картину более запутанной.
При этом нужно иметь в виду, что вышедшие на протесты люди не обязательно имели общие геополитические пристрастия или даже голосовали 9 августа за Тихановскую (на поствыборных митингах, однако, почти все поднимали руку в подтверждение своего выбора в пользу Тихановской), — их объединяет неприятие полицейского насилия, а также требование ухода Лукашенко.
Это значит, что вектор развития Беларуси в случае ухода Лукашенко не выглядит определенным.
«Я заявляю, что мы готовы к диалогу с властями», — говорит Тихановская и предлагает назначенным Лукашенко председателям гор- и райисполкомов, которых называет мэрами, «организовать законные и мирные митинги на площадях городов».
Таким встречи действительно проходили 13 и 14 августа, но не по инициативе местных властей и даже не всегда с их участием. Тихановская призывает силовой блок остановить кровопролитие и стать «на сторону народа», но власти сами уже отказались от избиения демонстрантов (неясно, надолго ли), а вот о выходе из подчинения Лукашенко правоохранительных органов речи не идет.
Можно предполагать, что более-менее предсказуемой ситуация станет на будущей неделе. Правящая бюрократия часто выигрывает при затягивании процесса, а недовольные устают от продолжительных протестов.
Впрочем, ОМОН и прочие полицейские структуры также устают, их ресурс ограничен, а в человеческом плане эти бойцы не настолько дистанцированы от протестующих, особенно когда протесты идут по всей стране.
К чему могут привести протесты?
Политическая роль нынешних уличных протестов пока не понятна по причине их стихийности. Большинство участников приняли спонтанное решение выйти со своим протестом или отозвались на призыв блогера Степана Путило, который из Варшавы с небольшой командой ведет популярные телеграм- и ютуб-каналы Nexta.
14 августа в отношении Путило возбуждено уголовное дело по частям 1 и 3 статьи 293 Уголовного кодекса Республики Беларусь (организация массовых беспорядков и подготовка лиц для участия в массовых беспорядках).
Никакая политическая сила, никакой кандидат в президенты не взяли на себя ответственности за протесты. В частности, Тихановская 10 августа осудила силовой разгон акций протеста, но отказалась присоединиться к протестующим, а потом, как выяснилось 11 августа, выехала за границу. «Мы говорили, что у нас каждый человек сам защищает свои голоса», — сказала она перед этим.
Децентрализованные протесты, протесты, не имеющие лидера, трудно подавить, но они очень редко решают политическую задачу смены правящего режима — это очень сложно сделать без лидера протеста, который бы делал собственную ставку на взятие власти.
Роль Тихановской важна тем, что она смогла стать символом протеста и заранее заявляет, что намерена стать техническим президентом, который открыл бы тюрьмы и дал возможность провести свободные президентские выборы. Она не политик, а домохозяйка, от которой в принципе не ждут политических поступков, однако именно с ее участием произошел взлом системы фальсификации на выборах.
Еще до выборов правоохранительные органы изолировали харизматичных политиков, таких как Николай Статкевич, Павел Северинец, а также популярных политических блогеров. Власти хотели избежать выхода людей с протестами на улицы после выборов. Но теперь нет штаба протестов, нет конкретных организаторов, арест которых остановил бы волну протестов.
И протест становится неуправляемым. Распространение его на трудовые коллективы дает дополнительный эффект. Волей-неволей появляются лидеры, которые будут позднее вынуждены (в случае сохранения режима Лукашенко) институализироваться через создание независимых профсоюзов. Примерно так вырастали новые политические структуры из забастовочных комитетов в период распада СССР.
Политический кризис пока в самом разгаре. Силовые структуры сохраняют лояльность Лукашенко. Он попытался напугать протестующих тем, что по первому зову ему на помощь придет Владимир Путин, но, похоже, что это просто слова.
Статья 5 устава ОДКБ гласит о невмешательстве в дела, подпадающие под национальную юрисдикцию государств-членов. Поэтому можно предполагать, что Россия вряд ли пойдет на откровенную военную интервенцию в Беларуси.
Что же касается белорусской армии, то, вероятнее всего, она останется в казармах, так как опыт использования военных против населения на постсоветском пространстве обычно давал непредсказуемые результаты для верховного главнокомандования.