После волны политической «чистки» в Могилевском государственном университете им. Кулешова, MSPRING.MEDIA побеседовал с известным преподавателем Александром Агеевым об университетах Могилева, отношении к политически активным студентам и бывшим коллегам.
MSPRING.MEDIA: — Господин Александр, после того, как из МГУ им. А.А. Кулешова исключили всех преподавателей, которых бывшие студенты называют культовыми, имеет ли смысл поступать в это учебное заведение молодежи?
Александр Агеев: — Вы знаете, с моей стороны было бы неприлично сравнивать уволенных из МГУ преподавателей – тех, кого вынудили уволиться, — с теми, кто еще остался работать в университете. Среди тех, кого уволили или заставили уйти, и тех, кто ушел в знак протеста, действительно было много, как вы говорите, знаковых фигур — тех, чьи имена были связаны с университетом или отдельными факультетами. Это правда. Их увольнение, по крайней мере, не укрепило педагогический состав.
Но сказать, что «всех выдавили», было бы неправильно. Достаточное количество моих бывших коллег обладают высокой квалификацией и хорошо работают. Мы должны понимать, что уровень образования студентов определяют не только «звезды». Многое зависит от рядовых доцентов, на которых ложится основная нагрузка по работе со студентами. Ситуация варьируется в зависимости от кафедр и факультетов. По сути, я бы не стал давать однозначно отрицательную оценку. Хотя преподавателям сейчас приходится работать за троих. Практически все они сейчас «многостаночники» — ведут пять, а то и семь разных учебных курсов, что недопустимо.
— Но глава Варшавского центра политического анализа Павел Усов, который тоже окончил МГУ и работал преподавателем, утверждает, что это третья или даже четвертая волна чисток. Следовательно, университет деградирует интеллектуально и кадрово.
— Павел в чем-то прав. Волны я не считал, но чистка в вузах Беларуси действительно проводилась постоянно. Мой бывший студент Павел Усов был уволен из МГУ после парламентских выборов 2004 года. Мы с ним тогда пошли на выборы в парламент. Избирательная комиссия сняла меня с предвыборной гонки — не зарегистрировала кандидатом, поэтому я остался работать. А Павел был зарегистрирован, а потом демонстративно уволен, что парадоксальным образом впоследствии помогло ему получить хорошее европейское образование.
Что касается интеллектуальной и кадровой деградации, то я не буду характеризовать МГУ им. Кулешова, так как это может быть воспринято как месть от исключенного из вуза преподавателя. Здесь лучше в принципе рассмотреть ситуацию с кадрами в стране. Ведь проблема так называемых политических чисток не единственная. Проблема в том, что профессора и доценты покидают университеты как по естественным причинам возраста, так и из-за неудовлетворенности университетским стилем руководства, отсутствия академических свобод и единой образовательной политики.
Все это вместе создает, как кажется со стороны, ситуацию нехватки кадров в вузах. И это не может не сказаться на уровне белорусского образования. В таких условиях чистки выглядят особенно неуместно. Хотя, честно говоря, они преступны и непростительны.
Недавно я узнал, что в одном из могилевских вузов руководство надеется на выпуск их аспирантов, чтобы они читали курсы лекций вместо уволенных преподавателей. Раньше меня и моих коллег в течении трех лет постепенно приводили на курсы лекций по основным предметам, чтобы мы могли набраться опыта. И теперь аспирантами закроют бреши в своей кадровой политике. У кого они будут учиться, перенимать педагогический опыт — вопрос риторический.
— Разве не стоило уйти раньше?
— Родные задают мне тот же вопрос. Зачем ты так долго проработал в учреждении, где преподавателей, мягко говоря, рассматривают не как элиту, а как ломовых лошадей или рабсилу, которая всем всё должна, в том числе двигать науку и прогресс. А ещё им можно платить меньше — почти на уровне обычной школы и, во всяком случае ниже, чем на производстве.
Но человек к этому привыкает. Мне лично нравится работать со студентами. Похоже, им было интересно и полезно учиться у меня. Неплохо получалось участвовать в исследовательских и издательских проектах. А от руководства я всегда пытался максимально дистанцироваться.
— Есть ли в Могилеве хоть один вуз, где можно получить перспективную для XXI века специальность?
— А вы знаете, не все так печально как кажется. Некоторые специальности в Белорусско-Российском университете реально и перспективные и имеют хорошие рейтинги. На мой взгляд, у всех вузов есть свои жемчужины и, соответственно, свои перспективные специальности. Но, опять же, очень остро стоит вопрос с кадрами для работы на них.
— Университет — это не только место, где студенты читают лекции. Как вы думаете, преподаватели выполнили свою функцию во время акций протеста?
— Мне кажется, у преподавателей не может быть особой политической функции, особенно во время протестов. А вот функцию подготовки молодежи к жизни в демократическом обществе, воспитание чувств собственного достоинства и свободолюбия преподаватели выполнили блестяще. Об этом свидетельствует огромное количество белорусов с высшим образованием, вышедших на акции протеста. Именно поэтому сегодня мы являемся свидетелями попытки очистить университеты от «нежелательных элементов», проявивших «симпатию к оппозиции».
— Вы, профессор кафедры археологии и истории Беларуси, не проработали до пенсии всего два года. В белорусском обществе считается, что это мерзкий ход со стороны руководства. Как вы оцениваете своих бывших коллег?
— Да. Меня заставили уволиться и отправили на «пенсию без пенсии» в возрасте 60 лет. В белорусское обществе действительно считается, что это подлый ход со стороны руководства. И что касается моих бывших коллег, то им с этим жить. Тех, кто это сделал, мне и коллегами теперь называть не хочется.
— Последний вопрос. Известный философ и методист Владимир Мацкевич заявил, что в Беларуси нет университетов. Вы с ним согласны?
— Господин Мацкевич прав в том, что путь от советских вузов к настоящим университетам в Беларуси только начался. Чтобы превратиться из института в настоящий университет, нужны десятилетия. Нам нужно настоящее самоуправление. Если бы у нас были выборы ректоров, нынешней ситуации бы не было, это было бы просто невозможно. Но, к сожалению, сейчас мы наблюдаем движение назад.