То, что творят белорусские силовики по отношению к своему же народу, сегодня обсуждает весь мир. Кадры с избитыми, покалеченными людьми вызывают слезы, боль, негодование. Но этот очевидный беспредел объединил нацию. Очевидно, что Беларусь не будет прежней. Очевидцем ужаса после акций протеста стал и журналист Иван МУРАВЬЕВ. Он очень эмоционально рассказывает, что происходило с ним в застенках белорусского «гестапо».
АВТОЗАК: «В «СТАКАНЕ» НАС БЫЛО ВОСЕМЬ»
– Во вторник, 11 августа, около 18.30, возле гостиницы «Юбилейная» нашу машину остановили сотрудники ГАИ. Причем мы не направлялись на акцию протеста. Подбежали два омоновца и потребовали показать телефоны. Начался настоящий прессинг, и мы с приятелями поняли, что лучше сделать то, что они говорят. У моего друга в телефоне были видео и фото с предыдущих дней протеста. Нас сразу задержали и закинули в автозак. Омоновцы кричали и били дубинками. Затем поместили в «стакан». В этой совсем маленькой камере уже сидело три человека. Потом нас там было уже восемь. Люди в черном орали, в основном это была нецензурная брань, которую сложно перевести на нормальный язык. Они вели себя очень агрессивно. Я не могу судить, употребляют ли они какие-то препараты, но в глазах видел озверение и жажду крови. Такой охотничий синдром. По мнению ОМОНа, мы все преступники, из-за нас страдают их братишки. Постепенно автозак наполнялся. Сценарий один: хватают человека, закидывают в машину, бьют. В соседнем «стакане» сидел человек, который просил помощи, кричал, что он астматик, что ему не хватает воздуха, нужны лекарства и медицинская помощь. Но это никого не волновало. Ударами ему объяснили, какую помощь сейчас окажут. В автозаке мы провели около двух с половиной часов. Затем в машину закинули велосипеды и самокат, и повезли в Первомайский РУВД.
РУВД: «15 ЧАСОВ НА КОЛЕНЯХ»
– Выкинули во дворе, головы в землю, руки за спину, снова бьют и загоняют в спортивный зал. Приказывают стать на колени головой в пол. Когда зал наполнился людьми, начинают опрашивать: имя, фамилия, дата рождения, национальность. Про национальность отдельно. Один парень сказал, что он русский, на него тут же накинулись со словами: «Ах, ты хочешь нам здесь устроить Хабаровск!? Сиди в своей России!» Примерно такой же сценарий был с парнем, который приехал из Осетии. Были люди из регионов Беларуси. К ним тоже было «особое» отношение: «Что ты здесь делаешь, пинчанин, повеселиться приехал?» А тот отвечает, что нет, на работу устраиваться. Таких били сильно. Когда дошла очередь до моего соседа слева, майор милиции, который его очень лениво опрашивал, использовал мою спину в качестве столика для заполнения бумаг. И это майор! Человек, который наверняка имеет высшее образование. Допустим, омоновцев накачивают морально и психологически, но человек с образованием, который имеет какую-то должность? Это вне моего понимания.
Дальше нас закинули в кабинет, опять же поставили на колени на пол, который был в крови. Там уже был готов протокол, внесли только личные данные, его надо было подписать. В нем было написано, что я участвовал в митинге. Я сказал, что не согласен с таким обвинением, это неправда, и хотел написать жалобу прокурору. Но такой возможности мне не дали. При этом опрашивать меня начали через шесть часов после задержания около 00.30. Потом описали мои вещи и сфотографировали. Все это время нас не пускали в туалет. Я попросил об этом оперуполномоченного, который делал фото. Он оказался более человечным, чем остальные, и отвел меня. Он же сопроводил меня в дежурную часть, где есть свои камеры, но ему объяснили, что там уже нет мест. И меня вернули в спортивный зал.
В общей сложности 15 часов я провел на коленях. Иногда разрешали лечь на живот. В помещении было очень холодно. Только утром разрешили сесть на корточки. Если кто-то начинал возмущаться, его снова ставили на колени лицом в пол. Все это время нас не кормили. В общем, это была настоящая пытка. Меня очень впечатлил поступок Дмитрия Ластовского (позже я узнал, что это родственник моего однокурсника, бывшего пресс-секретаря ГУВД Мингорисполкома Александра Ластовского). Он постоянно говорил: «Ребята, вы не имеет права так себя вести, так относиться к нам и выполнять преступные приказы». За это его били, били и били.
Всего нас там было под 90 человек. И «сотрудники» радовались, что попали на легкую смену, между собой они обсуждали, что после акции протеста 10 августа там находилось 180. Среди нас были двое ребят в очень плохом состоянии. У одного, как мне кажется, была черепно-мозговая травма. У второго сильно опухли нога и рука, он с трудом перемещался. Скорая помощь их забрала уже в ЦИП. В РУВД мы провели почти сутки.
ЦИП: «ЭТО УЖЕ ОТКРОВЕННЫЙ ФАШИЗМ!»
– В ЦИП привезли на следующий вечер, в среду. Туда доставляли партиями в автозаках по той же схеме: закинули в «стакан», на Окрестина вытащили из машины, снова побили, поставили на колени, только теперь головой в траву на улице. Еще часа два провели в таком положении. Дальше погнали в камеру, но, так как не было мест, нас поместили в прогулочную. А это каменный мешок с бетонным полом и решеткой над головой под открытым небом. Там уже были ребята с акции 9 августа, в общей сложности – 102 человека. А потом подвезли еще людей, и нас стало 147. Как оказалось, ОМОН во Фрунзенском РУВД 13 августа издевался еще более изощренно. У ребят были порваны штаны. Они были очень сильно избиты, но, если так можно сказать, грамотнее. Чтобы не оставлять следов, били по внутренним органам. На спинах у них были номера. В РУВД парням объяснили, что теперь у них нет фамилий, а только номер. Вот это уже откровенный фашизм!
Но здесь была возможность общения. Люди стали обмениваться впечатлениями, рассказывать свои истории. В основном все попали сюда случайно. Только два человека рассказали, что действительно участвовали в акции протеста. Было много людей с Зыбицкой, которые шли, видели кордоны и просто спрашивали, как отсюда выйти, и оказывались в автозаке. Ночью было очень холодно. Нужно было как-то примоститься на бетонном полу. Благо, что не было дождя. Никогда не думал, что буду обниматься с таким количеством мужиков. И это воспринималось нормально.
А дальше, что называется, повезло. Часть людей, которые сидели со мной, успели осудить и отправить в СИЗО. А меня просто выгнали, сказав, мол, теперь ты все понимаешь. Но это был не конец. Нас погнали в закуток, заставили поднять майки, начали бить дубинками. Задавали какие-то вопросы и, если ответы на них не нравились, били сильнее. Рядом со мной стоял парень, его избили дубинками, потом ногами, а затем применили электрошокер… И вот ОМОНовец меня бьет и спрашивает: «Кого любишь?». Я молчу. «Я спрашиваю, кого любишь?» Я недоумеваю, а он вдруг говорит: «А я вот люблю Беларусь»… Чуть было не вырвалось: «То ўзаемна!» Но я старался там все время молчать, не провоцировать агрессию. Я получил порцию ударов, и меня отправили стоять к стенке ждать очереди на выход. Минут через 40 меня выпустили. Было 4 утра, я без телефона, без денег. Конечно, предполагал, что будут стоять какие-то люди на входе и помогать, но такого не ожидал. Волонтеры правозащитного центра «Весна» – молодцы! Спасибо вам огромное! Нас встретили с водой, чаем, едой, развезли по домам. А подойдя к дому, я просто не смог сдержать слез. Когда подошел к подъезду, я увидел, что дверь подперта камнем, а в коридоре стоит канистра с водой и лежит пакет с лекарствами от соседей.
Какой вывод сделал? Я общаюсь с людьми из правоохранительных органов и всегда их оправдывал, говорил, что нельзя всех под одну гребенку. Часто по этому поводу спорил с одним знакомым, у него серьезный опыт в криминальной среде. И сейчас я видел какую-то человечность у некоторых в РОВД. Но это уже исключение. Теперь я понимаю, что закон «по понятиям» где-то честнее, справедливее законов нашего государства. Ребята в камере нам отдали последний хлеб, который у них был. То, что происходит, – это откровенный беспредел. Можно много рассуждать, почему так происходит, кто отдавал такие приказы. Но такая ситуация нас скрепила, объединила, а не заставила бояться и никуда не ходить. Я не участвовал в акциях протеста. Бывал на них только как журналист, наблюдатель. Сейчас же готов выйти вместе со всеми. И люди, которые находились там вместе со мной и раньше просто проходили мимо, шли в магазин, теперь присоединятся.
Юлия Гунашвили
Крыніца: “Белгазета”