Известный экономист в интервью для канала Жизнь-малина объяснил, почему Россия дает деньги Лукашенко, сравнил белорусов с троллейбусом из известного анекдота и рассказал про возможный дефолт.
Почему протест уже не затухнет
— Все поменялось. У людей другое ощущение. Все уже знают, что нас много, что меньшинство у противника. Это ощущение и моральной правоты и того, что мы победили, но победу у нас украли, уже никуда не денется.
Я реально не могу представить, чего хочет сегодня власть? Давайте перевернем страницу? И что мы забудем эти 400 случаев пыток и 30 тысяч людей, которые прошли через систему? Серьезно? Так не бывает. У них там год примирения. Примирения не бывает без покаяния, ребята. Сначала одно, потом другое.
Произошло что-то безвозвратное. Уже назад дороги нет. Власти очень хотелось бы вернуться назад в 8 августа. Но это невозможно. И мы и они уже сделали очень много безвозвратных вещей. Так, как раньше уже не будет точно.
Сколько еще может существовать режим Лукашенко?
— Пропала аура легитимности Лукашенко. То состояние, в котором мы сейчас находимся, не может длиться долго. Это ненормальное состояние. Это напряженное состояние ожидания с обеих сторон. Страна живет в кризисном режиме.
А закончиться это может только двумя сценариями. Либо все пойдет в сторону демократической революции в царство свободы, либо здесь будет полноценный Освенцим. Потому что по-другому никак.
Экономика сейчас вся практически в параличе, в состоянии ожидания. Это же видно по тому, что горизонт планирования резко сократился. В такой ситуации невозможны инвестиции, вообще никакие, я уже не говорю про иностранные. Кто в здравом уме будет сейчас расширять бизнес?
Для меня на самом деле странно, что и так достаточно долго все. Я вижу героические действия Нацбанка. Ему ведь пришлось пережить и отток депозитов, и набег на обменники, и золотовалютных резервов они в этом году 20% потеряли.
Пытаюсь понять, что происходит в коридорах власти. И то, что доносится оттуда… Есть вопрос, на который нет ответа: чего вы хотите добиться? Вы ждете, что Лукашенко снова полюбят? Нет, это безвозвратно ушло. Что народ скажет: а мы все забыли и простили? Тоже не будет.
Если единственная тактика — это насилие и вы хотите полноценного оккупационного режима, то это нереально, потому что это экономически нежизнеспособно. На такие диктатуры нужно очень много денег. Так живут либо ресурсные страны, либо те, кто кого-то грабят. Диктатура — это очень дорого.
О роли России
— Раньше была какая-то надежда, что Россия готова решать судьбу Лукашенко через его голову с Европой. Но потом Путин просто сказал: спокойно, это наш сукин сын и мы сами будет с ним справляться, а я вам нужен в Европе в качестве человека, который может разговаривать с Лукашенко и как-то на него влиять. А оказалось, что особо не так и много этих возможностей.
И пока получается так, что от действий России зависит очень много. Мне это не нравится, но это факт. Это и есть потеря международной легитимности, когда судьбу твоей страны решают не в твоей стране.
Но это не значит, что все, что решит Путин, так и будет. Путин может хотеть все, что угодно, но вот получится ли тут все, что он хочет. Он все равно должен иметь дело с тем, что ему не нравится: с пробуждением гражданского общества. Ему-то приятнее было бы иметь дело с профсоюзом диктаторов, а здесь уже не так, придется прислушиваться к голосу народа, чего он никогда не хотел и не любил.
О дефолте
— Самый главный риск сейчас — это не риск какого-то краха, обнищания, девальвации. Главный риск — это погружение в застой безнадежности. Когда все, кто способен, конкурентен на рынке, уедет отсюда, потому что здесь не будет ни внутреннего спроса, ни условий, а оставшиеся будут питаться переводами из-за рубежа и подножным кормом на дачных участках.
Беларусь может стать банкротом, причем в классическом его понимании. Это и называют дефолт. Мы же и так живем с колес, как человек, которому не хватает до зарплаты, и он постоянно ходит и занимает по соседям. Мы сейчас занимаем для того, чтобы отдать предыдущий долг.
Чтобы расплачиваться с долгами у нас в бюджете хватает только четверти средств. Три четверти нужно занимать.
Я даже сторонник такой перспективы дефолта. Потому что считаю, что мы не можем вылезти из такого долга. Он слишком большой для нас. После дефолта экономика растет лучше и быстрее.
В бюджете денег не хватает. У них сейчас две основных статьи, на которые приходится рост расходов в этом году — это здравоохранение, потому что коронавирус (и стало понятно, наконец, какая огромная это проблема), и силовики. Деньги нужны, а экономика зарабатывает все меньше.
Почему Путин дает Лукашенко деньги?
— Нынешняя роль России очень странная. Если мы не можем полезного чего-то сделать миру, то мы хотя бы нагадим. Помешаем мировому сообществу в Сирии сменить режим, будем поддерживать постоянные гнойники на территории Грузии, Молдовы, Украины. Давайте еще здесь, в Беларуси, будем иметь режим в стиле марионеточных Донбасс-Луганск. Вот его цель.
Беларусь на самом деле выполняет очень важную терапевтическую роль: она продает России анестезию фантомных имперских болей. Мы последняя страна, которая позволяет России чувствовать, что у нее есть какое-то влияние на постсоветском пространстве. Вот наш сателлит, вот наш союзник. А Лукашенко прекрасно мимикрирует. Беларусь всегда на этом жила.
И в этом смысле Лукашенко хитрее Путина. Он гораздо более опытный политик.
Кто может победить Лукашенко 2021?
— Я думаю, что уже кто угодно. Ситуация сейчас, это то, что любые выборы — это протестные выборы. Там уже неважно кто.
Но надо думать, какую страну мы оставим потомкам. Потому что действительно успех не гарантирован и не детерминирован. Мы вполне можем оказаться как большая Молдова, будем просто источником рабочей силы для соседей и все.
Я очень люблю один грузинский анекдот. «Когда у грузина спросили, какой транспорт самый быстрый в мире? — Троллейбус. — Почему? — Потому что привязанный так бегает, а если отвязать, улетит, наверное».
Я к тому, что, если мы такие чудеса являем миру под таким давлением, то каково это будет, когда это давление пропадет. Когда пропадет этот страх, это насилие, когда можно будет нормально вздохнуть, идти по улице и не думать, что тебе надо шатать этот режим, заниматься борьбой, а можно просто строить мирную жизнь.
Вот это реально будет круто и это действительно будут чудеса. Думаю, что нам реально будут все завидовать.
Я уверен, что весь мир сейчас следит за тем, получится ли у нас. О 2020 годе будут потом монографии и диссертации писаться, фильмы сниматься. Это будет событие 21 века, которое изменило ход истории. Вот что сейчас происходит.