Уходящий 2019 год стал для белорусской системы здравоохранения определяющим. С одной стороны, весь год шли судебные разбирательства по коррупционным делам чиновников. С другой, Минздрав получил нового министра.
Снимок носит иллюстративный характерСуды
Судебные разбирательства по чиновникам-коррупционерам неизменно привлекали повышенное внимание журналистов и общественности. Интерес не был праздным, учитывая тот факт, что сфера здравоохранения так или иначе касается каждого человека в стране как в прямом, так и в переносном смысле.
Ежегодно на нужны здравоохранения из республиканского бюджета выделяется около 1 млрд рублей. Тут здравоохранение опережает только национальная оборона, на нужны которой ежегодно тратиться на 20% больше, чем на здоровье нации.
Следует также учитывать, что около половины всех средств, направляемых республиканским бюджетом на нужды здравоохранения, тратится на централизованную закупку лекарственных средств, изделий медицинского назначения и медоборудования для учреждений здравоохранения. А это почти 500 млн рублей. Еще приблизительно столько же тратиться медицинскими учреждениями на закупки за счет внебюджетных фондов. В год получается около миллиарда, а с учетом того, что КГБ в своей масштабной антикоррупционной разработке охватывает период до 5 лет, речь идет о 5 млрд рублей. Это треть всех золотовалютных запасов страны, поэтому не удивительно, что люди хотят знать, как эти деньги тратились ответственными чиновниками. Впрочем, дело не только в деньгах.
С начала 2018 года КГБ возбудил несколько десятков уголовных дел, в которых фигурировало более 100 подозреваемых. Чтоб оценить размах, достаточно сказать, что за весь 2017 год по коррупции в системе здравоохранения было возбуждено всего 9 уголовных дел, а за 2018 год – 78 (!).
Один раз – это случайность, два – совпадение, три – закономерность, четыре – система… А если десять, несколько десятков раз – это уже глубоко укоренившаяся система. Кроме того, если за один год количество выявляемых коррупционных преступлений вдруг увеличивается почти в 10 раз, это весьма красноречиво свидетельствует о том, что вся эта система в предыдущие годы находилась под надежным прикрытием. Поэтому в судах журналистов и общественность интересовали не только деньги, но и ответ на вопрос: «Как?». Если в стране уже много лет идет такая масштабная борьба с коррупцией, если в правоохранительные органы многократно поступали соответствующие сигналы с подробным описанием коррупционным схем в сфере медицинских закупок, то как стало возможным, что на протяжении 5 или даже 10 лет брали буквально в каждой структуре Минздрава, которая имела отношение к расходованию бюджетных средств?
Однако несмотря на то, что одной из задач предварительного расследования является выявление причин и условий, способствовавших совершению преступлений, кроме банальных формулировок мы ничего так и не услышали. Кто прикрывал всю эту систему? Как она вообще могла сформироваться? Ответы на эти вопросы так и не прозвучали, хотя о очевидны многим. Более того, результатом многочисленных судебных разбирательств стало то, что на официальном уровне было заявлено, что это не система вовсе, а всего лишь «отдельные случаи». Даже дело замминистра Игоря Лосицкого ограничилось парой мелких эпизодов.
Определенная надежда была на судебное разбирательство по делу бывшего директора РУП «Белмедтехника» Александра Шарака, через структуру которого проходило около 90% всех централизованных госзакупок в области здравоохранения. В гараже директора оперативники КГБ нашли 620 тыс. долларов. Учитывая, что стандартный откат чиновника составляет 5%, то для получения 620 тыс. долларов, нужно было провести коррупционных закупок более чем на 12,4 млн долларов. И это только то, что нашли в гараже, а находят, как правило, малую часть. Поэтому, если бы на суде огласили источники получения этих 620 тыс. долларов, у многих бы глаза открылись.
Но дело Шарака вдруг закрыли для сохранения коммерческой тайны. Видимо, для того, что никто не узнал подноготную централизованных госзакупок Минздрава. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Во всем мире уже давно принято за правило: если ты идешь на госзакупки, то забудь про коммерческую тайну, поскольку налогоплательщики имеют право знать, как тратятся их деньги. Во всем мире, но только не в Беларуси, которая постоянно позиционирует себя как одну из самых продвинутых в плане противостояния коррупции.
Примечательно, но судебное заседание по делу Шарака закрыли через пару недель, как было официально заявлено, что на очередной централизованной площадке по госзакупкам будут публиковать в том числе и заключенные договора с окончательными суммами. Мол, все для прозрачности. Но опять же получается, что прозрачность эта избирательная: где выгодно, там будем прозрачными, а где нет – прикроемся коммерческой тайной. Поэтому результат закономерен: людей посадили (кого-то еще только посадят), но система осталась прежней.
Новый министр
С новым министром были связаны вполне реальные надежды, поскольку он в профессиональной среде характеризовался как человек принципиальный и неподкупный. На дверях его предыдущего кабинета даже висела табличка, запрещающая вход всем, кто имеет при себе сумку или пакет. Но видимо один в поле все же не воин, особенно в белорусском поле.
Вместо того, чтобы изменить систему, он начал устранять последствия ее функционирования. Например, провел переговоры с поставщиками Минздрава и в некоторых случаях уговорил снизить стоимость лекарств и комплектующих к медтехнике вдвое. И это при том, что сейчас в стране действуют нормативные акты, ограничивающие наценку в 30%.
Потом министр анонсировал применение искусственного интеллекта для анализа госзакупок, а об изменении самой системы, которая очевидно себя дискредитировала, опять ни слова. Искусственный интеллект будет анализировать госзакупки и устанавливать расхождение цен, чтобы они везде были одинаковыми. Проще говоря, если в Мяделе купили за 100 рублей, то и в Минске по такой же должны. А что реально товар может стоить в 10 раз меньше – это уже не столь важно.
В общем, новый министр не оправдал ожиданий общественности. По крайней мере, пока. Возможно он еще только присматривается и начинает с малого, чтобы потом перейти к более кардинальным изменениям. Но очевидно, что в 2020 году этих кардинальных изменений ожидать все же не приходится. Может быть, когда-нибудь потом, попозже…
Сергей Сацук, Ежедневник