Фамилия президента Беларуси для Кремля дело второе…
Александр Лукашенко продолжает посылать России сигналы, что он сражается против Запада не только за свои, но и за ее интересы. Понятно, что при этом Минск рассчитывает на максимальную поддержку от восточного союзника. Но Владимир Путин рядом неожиданных заявлений в Петербурге, по сути, аккуратно дистанцировался от проблем, в которых увяз белорусский режим. Что за этим стоит, спрашивает Александр Класковский на naviny.online.
«Вы видите, что пошел огромный накат. Накат на Россию, но через нас не перепрыгнешь. А Украиной мы не можем стать. Мы не можем воевать против России, русских людей. Это наши люди», — так объяснял Лукашенко международную обстановку работникам микашевичского «Гранита» 4 июня.
Понятно, что это был месседж и Москве: мы тут на переднем крае противостояния с Западом, нужно поддержать, это в ваших же интересах.
Риторика российского президента в Петербурге вряд ли сильно согрела Минск
Причины внутриполитического кризиса, разразившегося после президентских выборов 2020 года, белорусское руководство с самого начала рисует исключительно в том духе, что это инспирировали западные враги. Лукашенко тонко чувствует, на каких струнах российского общества и руководства можно играть.
Да, у Кремля свои счеты с Западом. Но хотя Россия тоже под санкциями, у Владимира Путина остаются возможности вести достаточно тонкую игру на мировой арене, в отличие от белорусского союзника, который оказывается во все большей изоляции.
Во-первых, с ядерной державой воленс-ноленс считаются. Во-вторых, таких массовых репрессий, такой безжалостной зачистки политической альтернативы и гражданского общества в России все же нет. Короче, Путин может позволить себе некую респектабельность на фоне того, что творят белорусские власти.
На Петербургском экономическом форуме 4 июня российский президент заявил: «В той же Белоруссии много проблем внутренних. Мы хотим занимать нейтральную на самом деле позицию. Это все дело белорусского народа». И еще сказал о белорусской ситуации, что «там истина всегда, как обычно, где-то там посередине находится».
Не стал он особо выгораживать союзника и в истории с посадкой самолета Ryanair в Минске: «…Не хочу давать оценок тому, что произошло с этим самолетом. Если по-честному, я этого не знаю».
Правда, Путин повторил тезис, который уже фигурировал на его недавней встрече с Лукашенко в Сочи: «Но я просто в этой связи хочу припомнить, что и самолет одного из лидеров государств был посажен принудительно, Эво Моралеса…»
Короче, мол, у Запада тоже рыльце в пушку, сами насильно сажали самолеты. Это один из ходовых приемов российской пропаганды: отбривать западников по принципу «чья бы корова мычала».
Однако де-факто этот пассаж Путина дезавуирует версию белорусских властей, что оппозиционера Романа Протасевича задержали в аэропорту по чистой случайности, а так вообще-то спасали Европу от «бомбы ХАМАСа».
Почему Кремль решил поиграть в нейтральность?
Стоит напомнить, что Путин сразу поздравил Лукашенко с победой на выборах 9 августа 2020 года, при том что значительная часть белорусов сочла их итоги сфальсифицированными, многие вышли на протесты. Потом российский президент пообещал при необходимости поддержать Лукашенко и своими силовиками. Так что никакой нейтральностью и не пахло.
А теперь вот пожалуйста: хотим занимать нейтральную позицию, истина в белорусском кризисе где-то посередине (то есть между Лукашенко и Светланой Тихановской, получается?). Пожалуй, такая отстраненность кремлевского друга — немножко не то, что лило бы бальзам на душу белорусского вождя.
Почему же Путин избрал такую риторику после, казалось бы, задушевной, с катанием на яхте, встречи в Сочи?
Ну, во-первых, Кремль любит держать Лукашенко, мягко говоря, в тонусе. Чем сильнее партнер нервничает, тем больше шансов им манипулировать.
Во-вторых, как подчеркивают многие аналитики, Путин готовится ко встрече с американским коллегой. Среди комментаторов популярна версия, что Беларусь может стать частью некоей большой пакетной сделки с Джо Байденом. Как вариант: Москва смягчает позицию по Украине (или идет навстречу в других чувствительных для США вопросах), а Вашингтон соглашается на российский контроль над Беларусью при условии смены ее правителя на не раздражающую Запад фигуру.
В частности, руководитель Центра политического анализа и прогноза (Варшава) Павел Усов допускает, что Путин в таком геополитическом торге «постарается продать Лукашенко максимально подороже».
В Женеве будет особо не до Беларуси
Так насколько белорусскому вождю стоит опасаться подвоха от российского союзника? Готовы ли в Кремле реализовать некий сценарий смены власти в Беларуси, при том что Лукашенко явно не торопится расставаться с нынешним креслом?
Начнем с того, что шансы на большую сделку между Путиным и Байденом пока в принципе эфемерны. Слишком много наломано дров в двусторонних отношениях, слишком велико взаимное недоверие.
Далее, на встрече 16 июня в Женеве два мировых лидера будут обсуждать Беларусь далеко не в первую очередь. Есть ряд более масштабных и чувствительных для обеих сторон вопросов.
Так что Беларуси если и коснутся, то, пожалуй, лишь скороговоркой. Путин, как заявил его пресс-секретарь Дмитрий Песков, вообще не намерен инициировать эту тему, но даст необходимые пояснения, если ее затронут представители США.
Москве нет смысла пороть горячку
И наконец, самое главное: Кремлю сейчас по целому ряду причин нет смысла пороть горячку в белорусском вопросе. Ведь Лукашенко, заимев массу недовольного электората, жестоко рассорившись с Западом, получив от него санкции, оказался в ситуации, когда Москве особенно удобно продвигать свои интересы на белорусском направлении, опутывать соседнюю страну сетями зависимости.
Похоже, Россия дожимает с дорожными картами интеграции, переименованными в союзные программы. Раньше говорили, что осталось согласовать две из 28, теперь российский посол Евгений Лукьянов сообщил, что «осталась только одна».
Как нельзя кстати Кремлю и то, что в Беларуси сейчас уничтожаются политическая оппозиция (прозападная и националистическая в его категориях), гражданское общество, ориентированное на европейские ценности и защиту независимости, СМИ, создававшие качественный национальный контент в противовес российской пропаганде, ползучей экспансии «русского мира».
Тем временем усугубляется конфронтация белорусских властей с Вашингтоном. Они в ответ на санкции урезали штат американского посольства, отозвали решение о работе в стране Агентства США по международному развитию (USAID). Белорусский МИД прозрачно дает понять, что назначенному послу США Джули Фишер пока доехать до Минска не суждено.
Также стремительно ухудшаются отношения с Украиной. Та болезненно восприняла заявление Лукашенко о вероятных полетах белорусской авиации в Крым, приглашение следователей из самопровозглашенной ЛНР в Минск в связи с делом Протасевича.
Обозреватели гадают: это Москва подталкивает белорусское руководство к авиасообщению с Крымом (а может, и к последующему признанию его российским) или Лукашенко сам решил позлить Киев за то, что тот закрыл свое небо для «Белавиа»?
Но как бы то ни было, ссора Беларуси с Украиной очевидно на руку Кремлю. Равно как и обострение давнего конфликта Минска с Литвой. Масла в огонь подлил свежий инцидент, когда белорусские пограничники потребовали открыть автомобиль литовских дипкурьеров. Также в Вильнюсе считают, что белорусский режим развязал гибридную войну, пропуская в Литву через свою границу нелегалов.
России важнее всего покрепче привязать к себе Беларусь
В общем, здесь все элементарно: чем хуже отношения Лукашенко с другими соседями и с Западом в целом, тем сильнее он зависит от Москвы. А сейчас процесс ухудшения идет с таким свистом, что в Кремле могут только потирать руки.
У любого же второго президента Беларуси будет несравненно больше возможностей смягчить ситуацию внутри страны, найти общий язык с ЕС и США. Да и не так-то просто Кремлю добиться ухода Лукашенко, если тот категорически против. Всякие радикальные сценарии достижения этой цели на сегодня слишком трудны и рискованны для российского руководства (почему — отдельная тема).
Таким образом, пока наиболее вероятно, что в Кремле постараются выжать максимум выгоды для себя из нынешнего крайне затруднительного положения Лукашенко. Хотя вряд ли станут бороться именно за его личную власть над страной, если на каком-то этапе сочтут, что игра не стоит свеч и есть варианты.
Российской верхушке важно лишь сохранить, а еще лучше — усилить контроль над Беларусью. И если не поглотить ее (это хлопотное дельце), то по крайней мере надежно удерживать в своей сфере влияния. И при этом условии фамилия президента Беларуси — дело второе.
Так что, поскольку на самом деле пружина внутрибелорусского кризиса лишь сжимается, в Москве наверняка думают над разными, в том числе и дискомфортными для Лукашенко, сценариями решения своих задач на белорусском направлении.
И Лукашенко, надо полагать, это понимает (а может быть, и четко знает). В прежние времена он спасался за счет геополитического маневрирования, игр с Западом. Однако сейчас возможности такой игры минимизированы. И режим в упоении эпической битвы против внутренних и внешних врагов, кажется, с каким-то сладострастием сжигает последние мосты.