Беларусь будет и впредь лихорадить. И вождю всегда будет казаться, что уходить не время, пишет Александр Класковский на naviny.media.
Александр Лукашенко заявил, что уйдет со своего поста не вдруг, а «когда надо». Это прозвучало в интервью лояльным СМИ 13 ноября. Ясности насчет перспектив смены власти в Беларуси его пространные откровения не прибавили.
«Я просто, когда надо, уйду с этого поста. Зачем “вдруг”? Вдруг — это опасно. Детально с принятием Конституции и прочее по срокам я планирую сейчас заявить на Всебелорусском народном собрании, как мы будем двигаться и при каких условиях», — пояснил Лукашенко.
С кем вождь собирается договариваться?
Не так давно человек, правящий страной 27-й год, уже признал, что «немного пересидел». А уж про то, что наелся власти, твердит еще с начала 2000-х. Но в его трактовке уходить всегда не время, потому что на страну покушаются внешние и внутренние враги. А еще вождь благороден и не может оставить соратников на растерзание.
Эта мотивация прозвучала и в интервью 13 ноября: «Кроме Беларуси у меня ничего нет. Я за нее уцепился и держу. Потому что понимаю, что с ней может быть. И вы знаете, что с ней будет. Предать людей, бросить людей я не могу».
Итак, с одной стороны — пересидел, с другой — страшно за страну. Каков же выход? По мысли вождя, «надо спокойно договориться. Если Лукашенко уходит, чтобы в стране было тихо и спокойно. Чтобы работали все органы власти. Нужна обстановка тишины и покоя. И честно. Изберет народ того — он будет, этого — он будет».
Да, но с кем Лукашенко собирается договариваться? Он похвально отозвался об инициативе выпущенного из СИЗО КГБ Юрия Воскресенского: тот-де «там уже вокруг себя собрал несколько десятков человек, которые включились в этот диалог». Лукашенко пообещал с ними встретиться.
Тем самым он, похоже, проговаривает пункты проекта, за которым торчат уши спецслужб: замутить псевдодиалог с псевдооппозицией. При этом вождь заявил, что «с предателями и террористами» диалог вести не намерен. Похоже, в эту категорию вносятся все, кто не согласится войти в проект «Воскресенский».
Наконец, Лукашенко отверг возможность диалога со своей главной соперницей Светланой Тихановской: «О чем я могу разговаривать с человеком, которая просила меня: “Помогите мне выехать из Беларуси, мои дети там (она заранее в Литву отправила детей)”. Уехала туда и делает все во вред Беларуси. О чем мне с ней разговаривать? Нет темы для разговора».
Кто поверит цирку с конями?
Оставим в стороне вопрос, почему Тихановская оказалась в Вильнюсе (по свидетельству ее окружения, она подверглась грубому шантажу со стороны высокопоставленных силовиков).
В любом случае есть много доказательств того, что за Тихановскую 9 августа проголосовали миллионы белорусов. И априори выбрасывать ее из диалога означает перечеркивать волю массы соотечественников, которые находятся здесь, в Беларуси, и смиряться с тем, что их голоса украли, не согласны.
Между тем протестующие изображаются радикалами, отбросами общества, демонизируются. Кстати, и здесь у Лукашенко концы с концами не сходятся, поскольку вслед звучит, что на улицу выходят жильцы богатых кварталов, которые-де зажрались. Но так или иначе ясно, что всех этих людей тоже выбрасывают из диалога. О каком общественном примирении в таком случае можно вести речь?
«Вы не путайте протестующих с оппозиционерами. Ничего подобного», — заявил Лукашенко. Получается, что он собирается устроить междусобойчик с лояльной публикой, разбавленной для блезира толикой картонных персонажей из якобы оппозиции (в основном, вероятно, засланных казачков). Но кто этому цирку с конями поверит?
Далее, как видим, ставка по-прежнему делается на декоративное Всебелорусское собрание, на котором серьезного оппонирования конституционной концепции вождя не может быть по определению. Иначе говоря, Лукашенко намерен сделать новую Конституцию сугубо под свой интерес.
Референдум тоже будет по беспределу?
Да, вождь обещает поделиться полномочиями, причем некоторыми — уже сейчас: «Вот мы насчитали 57 или 70 полномочий президента, которые по нынешней Конституции можно передать другим органам власти». Но уже само количество этих щедро отдаваемых полномочий косвенно говорит о том, что это — горсть мелочи.
Далее, утвердить новую Конституцию предполагается на референдуме. Заметьте: при этом же режиме, который перестал исполнять даже свои во многом драконовские законы. При этом же ЦИКе, на 120% контролируемом Лукашенко. И, скорее всего, по той же схеме силового беспредела, по которой прошла минувшая президентская кампания. Потому что иначе Лукашенко референдум не выиграть, учитывая, сколь массово белорусы не приемлют его политику.
А если проводить референдум по беспределу, то, во-первых, это может вызвать еще более мощный взрыв протестов. Во-вторых, если Лукашенко продавит свою Конституцию через удушение свободного волеизъявления, то ей будет грош цена и выходу из внутриполитического кризиса она ни в коей мере не поспособствует.
Из откровений Лукашенко, прозвучавших 13 ноября, также следует, что репрессии продолжатся. Он предвидит экономический кризис и горячую весну. Что делать с экономикой, вождь не знает, а вот горячую весну постарается предотвратить любимыми методами.
«Пошло затухание — надо какие-то емкие события, чтобы поддержать протестные настроения и продержаться до весны, как они планируют. Но мы их всех вычистим, найдем, мы их всех знаем», — пообещал Лукашенко. Вот такое приглашение к диалогу.
Властная верхушка не понимает сути запросов общества
Наконец, важно обратить внимание на то, что Лукашенко трактует события в стране как мятеж, инспирированный извне. Уверяет, что его политические противники хотят «сделать Беларусь провинцией Польши». А в зарубежных центрах, которые мутят воду, сидят-де американцы «и, к сожалению, создали второй центр в Украине. Для работы против Беларуси. Но мы его, этот центр, видим».
Бравшие интервью, к сожалению, не поинтересовались у вождя, а что же с центрами подготовки боевиков под Псковом и Невелем, о которых его силовики докладывали перед выборами, когда действовала прежняя легенда — что кукловоды сидят в имперской России. Да, и куда девались две сотни российских боевиков, якобы прятавшихся в белорусских лесах?
Впрочем, не будем придираться к деталям. Здесь важна сама парадигма мышления. Лукашенко и окружающие его люди, похоже, не допускают мысли, что белорусы безо всяких кукловодов могли захотеть элементарного, того, о чем еще более сотни лет назад написал великий Купала, — «людзьмі звацца».
В интервью Лукашенко заявил, что в Беларуси не было причин для протестов и ничего их не предвещало. Это означает, что погрязшие в конспирологии большие шишки не осознают истинных причин внутриполитического кризиса и самой сути запросов передовой части (а теперь уже, вероятно, большинства) общества. При такой несостыковке понятийных аппаратов договориться о выходе из кризиса в принципе проблематично.
Лукашенко и ряд топ-чиновников (Наталья Кочанова, Владимир Караник и прочие), похоже, искренне недоумевают, отчего это сытые, не в лаптях, люди бунтуют. Чего им не хватает? Возможно, помощники не клали на стол большим начальникам справку о том, что такое пирамида Маслоу. В лексике и мировоззрении Лукашенко и его окружения нет места понятию свободы.
Поэтому нынешний, с позволения сказать, истеблишмент априори не способен удовлетворить спрос на перемены. Выход они видят в том, чтобы этот спрос задушить. Но это хлопотное дельце.
Сюжет перемен будет очень драматичным
«На штыках НАТО в Беларуси счастья не построишь для белорусского народа», — назидательно заявил Лукашенко. Да, но на дубинках ОМОНа такого счастья тем более не построишь.
Ставка на дубинки (вдобавок к тому, что экономической модели пришел каюк) означает, что Беларусь будет и впредь трясти, лихорадить. И Лукашенко всегда будет казаться, что уходить не время.
Он и в интервью 13 ноября доказывал: «А если бы не было Лукашенко? Никто бы сегодня не удержал эту страну. Ее бы порвали на куски».
Правда, он оговорился, что «в спокойной, тихой обстановке» готов уехать «в ту же Россию», чтобы там «жить и работать». Но похоже, что это было сказано ради красного словца, потому что вслед прозвучало: «Но вы же понимаете, что с ними (надо понимать: соратниками, сторонниками, вертикальщиками, силовиками и т.п. — А.К.) будет? Их порвут на части».
Однако здесь — тупиковая ситуация. Режим уповает на умиротворение общества при помощи репрессий. Но на самом деле чем они дольше и жесточе, тем больше гнева будет копиться в обществе. И тем острее, неотвязнее будет страх властной верхушки, силовиков (и не только их — сейчас к репрессиям подключены все госструктуры) перед возмездием.
При Лукашенко никакая стабильность уже невозможна. А значит, и уверенности в завтрашнем дне у него не будет. Перспектива уступок оппонентам, серьезной (а не декоративной, как планируется) переделки политической системы, транзита власти будет представляться катастрофой.
И когда он эмоционально заявляет: «Никакого транзита власти! Никаких преемников», — то, похоже, просто гонит прочь мерзкую мысль, что когда-то придется кому-то уступить кресло. Он слишком любит власть, слишком недоверчив и слишком опасается за свою и своих родичей безопасность в случае ухода.
И это означает, что сюжет перемен в Беларуси будет очень драматичным.