Видео: Михаил Аршинский, Кристина Борисова
В Беларуси началась общественная кампания «Забітыя, але не забытыя», объединяющая потомков репрессированных и исследователей, ставящих перед собой задачу сохранить память о жертвах сталинских репрессий.
Но без открытия архивов сделать это невозможно, говорят участники кампании. Людям важно знать, что случилось с их родственниками «Потомков репрессированных очень много — порядка 600 тысяч жителей Беларуси стали жертвами сталинских репрессий. Однако люди мало знают о местах, где можно получить документы о репрессированных, — говорит координатор кампании Игорь Станкевич, который разыскали информацию о тридцати своих репрессированых родственников, девять из которых были расстреляны.
— Мы хотим способствовать открытию архивов и создать интерактивную карту мест расстрелов в Беларуси. В рамках кампании “Забітыя, але не забытыя” работа началась в Орше, а теперь хотим распространить опыт поиска информации по всей Беларуси».
Юрист Белорусского Хельсинкского комитета Гарри Погоняйло уже почти 30 лет ведет переписку с различными инстанциями, чтобы ознакомиться с делом своей матери Лидии Погоняйло, которая родила его в 1943 году в лагере для репрессированных в Архангельской области. Гарри Погоняйло оставался с матерью до трех лет, затем до 16 лет жил в разных детских домах:
«Моя мать была реабилитирована, в справке о реабилитации были указаны места лишения свободы, что стало для меня основой для поиска ее дела. Приговор моей матери был вынесен особым совещанием НКВД и прокуратуры. С 1991 года я обращался и по месту осуждения матери, и по месту отбывания наказания, но найти дело так и не смог. Мне как юристу важно увидеть этот документ, чтобы понять технологию осуждения».
Гарри Погоняйло задается вопросом, почему дело его мамы и ее первого мужа, которые жили в Беларуси, никак не отыщутся ни здесь, ни в России. В Национальном архиве Беларуси находятся лишь сведения о реабилитированных белорусских гражданах, но не сами дела, однако информации о Лидии Погоняйло и ее первом муже Иване Погоняйло нет.
Архив же КГБ, который собственно и хранит все дела репрессированных, закрыт для общественности. В архиве КГБ хранится 235,5 тысячи дел за период с 1920-х по 1950-е годы, сообщал в 2017 году нынешний руководитель Администрации президента, а ранее зампредседателя КГБ Игорь Сергеенко на круглом столе в редакции газеты «Советская Белоруссия»:
«Это дела, находящиеся в Центральном архиве КГБ и архивах областных управлений, касающиеся и лишенных свободы, и расстрелянных. Из них 176 тысяч были реабилитированы».
Дела почти 60 тысяч человек, которых не реабилитировали, вообще закрыты, а получить информацию о тех, кого реабилитировали, можно в Национальном архиве, пояснил Игорь Станкевич. Причем самих дел там нет, могут выдать лишь краткую информацию, в которой будут общие данные. Для выполнения запроса необходимо предоставить электронную копию документа, подтверждающего родство с запрашиваемым человеком.
Игорь Станкевич обратил внимание на сложность процесса — документы о рождении, свидетельства о браке у многих утеряны. В таких случаях предлагают обращаться в суд, чтобы установить родство. Одним словом, процесс длительный и недешевый. И эксперты, и
Национальный архив также рекомендуют в случае поиска данных о репрессированных родственниках проверять базу данных «Жертвы политического террора в СССР» международного историко-просветительского общества «Мемориал». Там много белорусских фамилий, как и в еще одной российской базе «Бессмертный барак», которая включает информацию о гражданах, репрессированных государством в период с октября 1917-го по 1991 год. Данные собраны воедино из сотен книг памяти, расстрельных списков и мартирологов. Доступно более миллиона справок о репрессированных.
Что касается Центрального архива КГБ, то там по запросу можно получить сведения в отношении лиц (уроженцев районов, входящих в современную Минскую область), подвергавшихся политическим репрессиям в 1920-1950-е гг. и впоследствии реабилитированных.
Игорь Станкевич рассказал, как после получения данных о своих родственниках ездил в архив КГБ Витебской области, где ему «читали вслух дело прадеда в течение полутора часов, делать фото или аудиозапись запретили». По окончании выдали анкету арестованного с общей информацией.
Елена Спасюк, naviny.by